Юрий Янковский - Полвека охоты на тигров

Видно счастье все еще продолжало накапливаться, и нам ничего не оставалось делать, как пойти на охоту по соседним горам. Правда, пожаловаться на охотничий успех мы не имели права, так как все же за неделю взяли 9 кабанов и 18 коз. При этом мы успели несколько раз вывести в поле для тренировки после трехнедельного отдыха нашу свору собак. Одним словом, мы могли выступать на тигров во всеоружии.

Наконец долгожданный момент настал, и 28 январи мы смогли двинуться в избранном нами направлении. К этому времени наступили самые сильные морозы, сопровождающиеся постоянно дующим маньчжурским норд-вестом. Температура стояла 25–30 градусов по Цельсию, что при ветре равняется добрым 40. Лишь в солнечные дни, на солнопеках, мы отогревались от ночной стужи, но это нас мало устраивало, так как южные склоны стояли сильно обтаявшими и следить зверя было трудно.

Погрузив наш скарб на телегу, которую мы наняли на месяц с условием, что она будет сопровождать нас куда бы мы ни отправились, мы тронулись на северо-восток. Проделав за день более 30 верст, мы в сумерках добрались до деревни Чунгоу, в районе которой мы в конце декабря следили тигра.

С одной стороны, вполне естественно, что этот район нас очень интересовал из-за тигра, с другой — мы здесь охотились и ранее. Здесь у нас был наш старый знакомый старик-кореец Пак, сам в прошлом охотник. Он нередко служил нам в качестве проводника и часто помогал вытаскивать убитого зверя.

Как только мы устроились в фанзе нашего знакомого корейца, к нам явился Пак, как всегда в сопровождении большинства жителей деревни, чтобы приветствовать нас и рассказать все новости, накопившиеся за время нашего отсутствия, а в особенности охотничьи, которых на этот раз имелось очень много и при том интересных.

Рассказчики перебивали один другого. Во всем, что касается охоты, корейцы-крестьяне большие фантазеры и при том путают следы тигра с барсовыми. Своим фантазерством они не раз подводили нас, — так, тигровый след при проверке оказывался волчьим, вчерашний след — недельным и т. д., и т. д. Я очень часто не верил этим рассказам, хотя теперь и каюсь. Когда все немного успокоились, мы попросили Пака рассказать нам все толково и он нам поведал.

Две недели тому назад, т. е. вскоре после нашего отъезда, в окрестностях действительно появились тигры и так терроризировали лесорубов и лесовозов, что те перестали ездить в лес и рубить дрова. Особенно напугал их следующий случай.

Несколько китайцев-подводчиков, верстах в четырех от поселка, везли на парных подводах бревна и в глухом ключе на них напал тигр. Он схватил пристяжку задней подводы, оборвал постромки и унес лошадь в лес. Напуганный обоз примчался в селение и, конечно, этот случай терроризировал окрестное население. Никто не ездил даже за дровами, а лесорубы, вспомнив, как в прошлом году тигры-людоеды унесли пильщиков дров, перестали на несколько дней даже выходить из бараков.

Но когда Пак стал нас уверять, что тигр не один, а их несколько, мы уже отнесли это на счет его фантазии. Старший полицейский подтвердил, что после случая нападения на лошадь, он с другим полицейским и двумя стражниками ходил осматривать место происшествия. Лошадь была унесена шагов за 200 от дороги и там съедена.

Сомнений, конечно, не было — тигры были и, может быть не один. Но где они сейчас — вопрос. Один тигр не смог бы в течение двух дней съесть лошадь.

Я посоветовался с Люлей, и мы решили обследовать местность более детально. Во всяком случае, все рассказанное корейцами нас очень обрадовало и настроение у нас было приподнятое. Жители деревни также остались довольны принятым нами решением, надеясь, что мы избавим их от тигров и они смогут возобновить свои лесные работы.

Встав рано утром, мы для более быстрой и детальной разведки решили разделиться: я избрал направление на северо-восток и юг, а Люля пошел на северо-запад. С ним упросился пойти старший полицейский, сказавший, что он уже давно мечтал поучиться охоте на тигров.

Пройдя верст пять по шоссе вверх, где горы сдавливали его с двух сторон и где мы пересекли след тигра месяц тому назад, я обнаружил новые следы, примерно недельной свежести. Так как на этом месте следы уже обнаруживались не раз, я очень обрадовался. Они говорили за то, что тигр часто посещает эти места. Следы были очень крупные и по своим размерам напомнили мне виденные в декабре минувшего года.

Проследив версты две, я выяснил, что тигр взял направление определенно на восток. Оставив след, я повернул вправо, держа курс на юг и делая большой круг. Через несколько верст я наткнулся снова на след тигра, но этот был размером меньше первого. Пройдя еще некоторое расстояние, я обнаружил уже два следа, идущих в одном направлении с первым, но следы были средней величины. Все это говорило за то, что в этом районе обитает три тигра.

Огорчало только одно обстоятельство: следы были не первой свежести: четырех- или пятидневные. Вообще же время было установить очень трудно, так как снег был старый и от мороза сильно рассыпался.

Побродив до вечера, я определенно установил присутствие четырех тигров: один был очень крупный и держался отдельно, а три поменьше, но тоже крупного размера. Эти три тигра то сходились, то расходились, охотились на коз и, как видно, неудачно. В конце концов, все четыре следа ушли на восток.

Возвращаясь на бивуак, я был в прекрасном настроении. Только подумать — мы напали на след сразу четырех тигров! Все говорило за то, что звери давно прижились к месту и бродят по окрестностям. Снег же был, хотя и старый, но хороший и облегчавший слежку и охоту.

Моя фантазия рисовала самые умопомрачительные перспективы предстоящей охоты, — ведь не даром же всех охотников считают большими фантазерами и даже, точнее говоря… врунами. У девяти из десяти у нас так и бывает. Я часто задумывался над причиной этого и только теперь я понял.

Я лично унаследовал в этом отношении традиции и принципы своего отца, который всегда только рассказывал охотничью быль. Я строго придерживался этих принципов всю жизнь и внушил это своим сыновьям. Нам, бравшим много хороших и ценных трофеев, сочинения не были нужны. Даже больше того — они бы свели на нет все наши действительные достижения, так как никакая быль не может угнаться даже за самой скромной фантазией.

Охотники-любители, да и при том горожане, несомненно, обладают фантазией, не меньше моей. При возвращении с охоты с пустым ягдташем и при встрече со знакомыми на вопрос об успехах, для сохранения охотничьей репутации, они начинают слегка подвирать. Их приятели не отстают от них и в результате получается соревнование не в охоте, а во вранье. Но этого мало.