Владимир Дуров - Пернатые артисты

Эта интересная птица живет очень долго, куда дольше человека. Говорят, были попугаи, доживавшие до 300 лет.

И чего-чего только не болтают досужие кумушки о вороне!

— Ворон каркает — быть беде…

— Ворон — вор…

— Колдун… Ведьмин ворон…

— Берегись: зловещий ворон уселся на заборе. Это к несчастью.

Да мало ли еще что! В каждой старой сказке встретишь ворона: то как злого духа, то как колдуна.

Ворон — предвестник беды, злое начало в сказке…

Так ли это? За что старые сказки оклеветали ни в чем не повинную птицу, оклеветали, как и черного кота, как сову, филина, летучую мышь и крыс?

Черный ворон — наш русский попугай — умнейшая птица. Он наблюдателен, он все запоминает, обладает прекрасным зрением, — настолько прекрасным, что отличает издали палку от ружья.

Я делал опыты с моим ручным вороном: брал палку и птица спокойно подлетала ко мне, но едва появлялось у меня в руках ружье, как ворон сейчас же улетал.

У птиц с музыкальным слухом развивается способность к звукоподражанию. У ворона есть несомненный слух, хотя и мало развитой, и он недурно подражает звукам.

Слух у этой птицы, конечно, можно развить. Тогда разговор ворона и подражание различным звукам становятся довольно разнообразными.

На ряду со многими другими птицами и зверями ворон довольно легко поддается умелому воспитанию.

— Пуганая ворона и куста боится, — говорит старая глупая пословица.

На самом же деле эти птицы не так пугливы, как думают люди. В деревнях по огородам везде возвышаются чучела с угрожающе растопыренными руками, а птицы, в том числе и вороны, спокойно летают и клюют посевы. У них явился опыт: их «воспитала» в этом отношении жизнь. Они узнали, что эта неподвижная растопырка никогда не приблизится, чтобы их ударить.

Попадаются на обман только молодые, неопытные птенцы. Разве мы редко видим, как старые вороны и галки садятся на дугу лошади, подлетают близко к человеку и корове, а на базарах клюют зерна между возами, среди людей?

Раз мой ворон Карп сыграл невольно роль храбреца и спас меня от грабителей.

Я выучил его говорить, и птица совсем ясно произносила:

— Кто там?

Жил я тогда с ним временно в Кишиневе.

Он хорошо знал свое имя и отзывался на него, — я думаю, отчасти потому, что слово «Карп» очень похоже на его родное «карр».

Довольно легко он научился произносить и фразу «Кто там?» Даже при звуке шагов, очевидно, ожидая пищи, он откликался своим низким гортанным голосом: «Кто там?» И этот голос был очень похож на человеческий.

Однажды в конюшню кишиневского цирка забрались воры. Они разбили окно и пробрались в пустующее стойло. Кучера спали, как убитые. Бандиты уже сняли висевшие на стене седла и сбрую и собирались их унести. Вдруг из темноты раздался строгий голос:

— Кто там?

Воры остановились, в ужасе бросили вещи и скрылись через разбитое окно.

— Кто там? — спросил еще раз ворон из своей клетки.

Но воры в ужасе мчались уже далеко по улице…

На самом деле моя маленькая пернатая подруга — пустельга — была птичкой очень пугливой.

Но я ее перевоспитал.

После долгой работы я добился того, что моя пустельга не боялась даже выстрела. Когда она сидела на дереве, я стрелял в нее, конечно, холостым зарядом из ружья. Она летела навстречу выстрелу и садилась спокойно на горячий еще ствол моего ружья, где и получала от меня пищу. Сам выстрел, которого так боятся, обыкновенно птицы, стал для нее призывным звуком.

Кроме ворона Карпа, у меня была еще ручная галка. Обе птицы часто улетали в окно и всегда возвращались обратно за едою.

Напротив меня, окно в окно, жила портниха, и ворон с галкой повадились летать к ней на подоконник.

Раз, когда мои птицы улетели погулять, ко мне прибежала прислуга от портнихи:

— Ваша птица украла у нас ложку, — сказала она, — а хозяйка думает на меня.

— Какая птица? Какую ложку?

Я ничего не понимал.

Через несколько времени ко мне прибежал мой внук, весь в слезах.

— Соседка кричит, что это я научил птицу таскать у нее вещи, — жаловался он, — а я и не видел никакой ложки, дедушка!

Я и сам с негодованием утверждал, что никакой ложки не видел.

Меня даже потащили в суд за то, что я учу моих птиц воровать. К моему ужасу, ложка портнихи нашлась в моей квартире.

Оказалось, что галка влетела в окно к соседке, схватила ложку, немного ее поносила в клюве, но у нее не хватило сил, она ее выпустила, а ворон поднял и принес домой, положив к блестящим вещам, скраденным им у меня раньше. Здесь были: наперсток, медная пуговица, перламутровая пепельница. Недоставало для коллекции только серебряной ложки.

Галка и ворон свободно жили летом в моем саду.

Как-то раз, когда у меня вылетел в окно попугай, и я его напрасно всюду искал, я услышал крик галки и ворона. Они чувствовали себя хозяевами верхушек деревьев, а туда, в их владения, очевидно, кто-то забрался. Вот они и подняли в саду настоящий скандал.

Я пришел и увидел, что сыр-бор загорелся из-за того, что попугай забрался на зеленую «дачу» галки и ворона.

Если бы не они, я мог бы потерять попугая, который исчез бы в соседнем парке.

Да, галка и ворон считали себя единственными владельцами зеленых вершин. И когда среди веток появлялась моя обезьянка Гашка, они тоже поднимали крик, летая вокруг нее и стараясь ее клюнуть.

Дикие вороны и галки, в свою очередь, видя мою обезьянку на деревьях, старались ее заклевать, собирались стаями, окружали Гашку, суживая все больше и больше возле нее круг, но Гашка не обращала на них никакого внимания.

Очень часто на карикатурах рисуют ученого в виде филина. Филин символизирует собою мудрость. Но еще чаще филину приписывают колдовские свойства: в эту птицу в сказках перевоплощается колдун. Филина также называют лесным чортом, и невежественные, суеверные люди, услышав где-нибудь в лесу его крик, бегут в ужасе от «нечистого места».[2]

На самом деле, конечно, все это суеверные выдумки, порожденные своеобразным голосом филина и тем, что филин — птица ночная. Он кричит лишь на воле.

Сколько бесплодных ночных часов проводил я в лесу, чтобы услышать крик этой птицы на воле и запомнить его, но мне не удавалось.