Анатолий Устюгов - В бобровом краю

И от Сергея Петровича я выслушал рассказ о том, как двое школьников-братьев, Витя и Коля, летом приехали к бабушке в деревню на каникулы. Небольшая речка протекала среди лесов, и ребята однажды на лодке заплыли по ней далеко в верховье. Конечно, их интересовала рыбалка.

В одном подходящем месте ребята высадились на берег, наловили рыбы, разложили костер и стали варить уху, как вдруг из-за ближайшего куста ивы выпрыгнул на поляну птенец с крючковатым клювом. Неуклюже прыгнув несколько раз в траве, орленок, так определили ребята, запутался в ней и завалился на бок. И лежал неподвижно с раскрытым клювом до тех пор, пока ребята к нему не подошли.

Орленок был оперившийся, но летать еще не мог. Ребята поняли, что, возможно, он выпал из гнезда и, прыгая по лесу в поисках орлов-родителей, совсем измучился.

Орленка надо было кормить и поить. Старший из братьев, Витя, подставил птенцу кружку с водой под самый клюв, но тот не понимал, как надо пить. Тогда применили насильственный метод. Запеленали орленка в куртку, раскрыли клюв и влили воду в рот. Орленок глотнул несколько раз и, кажется, немного после этого стал живее.

А вот кормить орленка надо было мясом, так думали ребята. Но где же его на реке добудешь? И ребята решили вместо говядины дать орленку рыбы.

Коля взял окунька в руку и поводил им у орленка перед клювом. Но тот почему-то не обратил на него внимания. Снова в ход пошла куртка, и орленок был накормлен…

— Сергей Петрович! А сейчас ваш Яша тоже рыбу предпочитает мясу?

— Да вроде бы так, — согласился Сергей Петрович.

— Так вот, я думаю, ваш Яша не орел.

— То есть как не орел? — опешив от удивления, спросил Сергей Петрович.

— Орланов с орлами путают часто, — сказал я. — Тут некоторые тонкости есть. Например, орланы очень любят рыбу. Ну, а второе отличие такое: поглядите сейчас на Яшины лапы. У орла они опушены почти, как говорится, до самых пяток, а у Яши плюсна — у птиц ее цевкой зовут — покрыта перьями едва до половины…

— М-да, — с сомнением покачал головой Сергей Петрович. — Орлан, орел! Да все одно. Так вот уж доскажу, как Яша к нам на фабрику попал. Ребята привезли орленка в город и держали его в подвале дома, в котором жили сами. Орленок подрос, полностью оперился, еду требует. А где ребятам столько мяса взять? Да и сентябрь на носу, учение у школьников. Мать Вити и Коли видит, что орленок, в общем, ни к чему ребятам. И пошла эта женщина к нашему директору, поскольку она работница птицефабрики, да и рассказала про Яшу. А наш директор — любитель всякой живности. Чтоб спасти птицу, взял ее. Вот какая судьба привела к нам Яшу. Я понимаю так — ошибка детей, взявших птицу из леса.

— Говорят, Яша у вас работает ветеринаром? — спросил я и с любопытством поглядел в лицо Сергею Петровичу.

— Да это, пожалуй, шутка, — улыбнулся Сергей Петрович. — А доля правды в ней есть. Ведь, начиная с весны, Яшу здесь, на высоте, все пролетающие птицы видят. Ну и голуби, конечно. Раньше стаями летали над фабрикой. И лезли всюду, где можно подкормиться. А ведь они заносят болезни, опасные для кур! Ну, а теперь вы видите эти стаи? Нет. Стало быть, Яша их своим хищным видом отпугнул, вроде как профилактику для кур произвел.

— А зимой посторонние птицы тоже налетают? Им ведь становится голоднее. Их не скоро отгонишь.

— Зимой проще, — ответил Сергей Петрович. — Все ходы тогда в цеха для посторонних птиц закрыты. И Яша на крыше бывает не нужен. Живет зимой в помещении, а я веду уход за ним. Ко мне он привык, по голосу знает. Зимняя вольера, конечно, тесновата, чищу ее довольно часто. Когда нужно, говорю: «Яша, выйди!» Понимает. Выходит. Я вычищу вольеру — зайдет!

— А голос он подает?

— А как же! Наскучается иногда без меня. Приду кормить, а он мне: «Клек, клек!» Ласково так. Приветствует! Ну я тоже говорю: «Здравствуй, Яша!» И накормлю его. И есть еще особенность у птицы: любит купаться. Нальешь в таз воды, а Яша войдет в него и давай хлопать крыльями, только брызги летят! Так зимой бывает. А сейчас, весной, любит, когда его дождем обмывает… А потом перышки чистит. Здесь, на крыше, он теперь уж до осени будет…

Глядя на орлана, Сергей Петрович умолк. Его, видимо, тревожило, что Яша находился все время в возбуждении. Он то перебирал крючковатыми лапами, то поднимал и распускал огромные коричневые «крылья — явно он хотел куда-то лететь!

Мы с Сергеем Петровичем переглянулись и, поняв друг друга, молча повернулись к лестнице. Жаль, очень жаль, что орлана Яшу нельзя выпустить на волю!

Августовским погожим днем с ружьем за плечами шагал я со спаниелем Томкой на поводке по проселочной дороге на утиное болото. До него оставалось километра три, и я уже предвкушал свою удачу, так как на этот раз я уехал из города в самую дальнюю даль, в глухие лесные места, куда не наведывались охотники и куда меня письмом пригласил один знакомый колхозник.

Нагружен я был по-охотничьему тяжело, но почти не чувствовал тяжести рюкзака, патронташа и ружья — сама радость легко несла меня вперед на своих крыльях.

Да и погода меня радовала. Было восемь утра, но солнце на безоблачном небе уже пригревало, поднявшись над зубчиками дальнего хвойного леса, и освещало несколько деревенских крыш, которые высовывались из-за бугра.

Дорога сворачивала на подъем к деревне, но я знал, что мне идти низом прямо по тропинке, и я уже завидел этот поворот по высокой жухлой траве, выросшей там.

А между тем справа и слева от дороги были колхозные луга, уже скошенные, с редко стоящими стогами. Урожай трав, видимо, был мал, и теперь луга использовались как выгон. Еще не ступив на тропинку, я приметил невдалеке стадо коров, кучкой стоявших на ровном месте среди уже поблекшей травы. Едва я взглянул на стадо, как меня что-то насторожило, а затем вызвало неясную тревогу. Это что-то состояло в том, что коровы не двигались и, приподняв головы, как бы к чему-то прислушивались.

Я подошел к стаду уже довольно близко, как вдруг из-за коров выбежала женщина в белом платке и темной кофте. Это была пастушка. Женщина что-то крикнула мне, а затем энергично замахала зажатым в руке прутом.

Для меня были неясны ее слова, но жесты оказались понятнее — мне сигналили убираться отсюда как можно быстрее!

Что было делать? Я остановился, не понимая, от кого и зачем мне надо бежать, и тут заметил: коровы раздались в стороны и пропустили массивного темного быка.

Протяжно мыча, он зловеще потряс полумесяцем внушительных рогов и, нагнув голову, рысью направился ко мне с Томкой.