Сергей Кучеренко - Звери у себя дома

Разумная деятельность человека может не только не допустить преждевременного вымирания животных, но и продлить их существование. Вспомним, что дикие лошади практически уже вымерли как вид, но рядом с человеком лошади живут! Одомашненный индийский слон, вероятно, переживет не поддающегося приручению слона африканского. Весьма положительные результаты дала охрана морских котиков и каланов, которые теперь обычны в морях, омывающих побережье нашего Дальнего Востока. А вот более близкие и широко известные примеры хозяйского отношения к животным. В нашей стране в годы Советской власти были спасены от уничтожения соболь, сайгак и другие звери, которые при иных условиях могли бы уже оказаться в списках исчезнувших.

Теперь давайте посмотрим, как осваивал человек природу и как воздействовал на животных и среду их обитания в нашем Амуро-Уссурийском крае.

Академик А. П. Окладников показал, что юг Дальнего Востока был заселен человеком много тысячелетий назад. Основой существования этих людей были рыбная ловля, охота, сбор съедобных растений, плодов, а на побережье моря — различных ракушек, трепангов, водорослей и т. п. Большая часть древних поселений располагалась вдоль Амура и Уссури, на берегах Татарского пролива и Японского моря. В те давние времена охота на наземных животных, видимо, не была главным занятием человека, поэтому он весьма слабо влиял на их распространение и численность. Разве что пожары, пускаемые иногда намеренно, причиняли серьезные беды обитателям наших лесов.

Позднее, в начале нашей эры, в крае образовались межплеменные союзы сумо и хейшуй-мохэ (IV–VI вв.), в жизни которых большую роль играли земледелие, скотоводство и охота. Тунгусское государство Бохай, возникшее в VII веке и включавшее территорию Приморья, а впоследствии, в XI–XII веках, «Золотая империя» чжурчженей имели уже довольно высокоразвитую земледельческо-скотоводческую культуру. Однако в первой половине XIII века полчища Чингисхана опустошили Приморье. В течение четырех-пяти веков здесь царило безлюдье и запустение. Небольшими стойбищами жили гольды (нанайцы), удэгейцы, орочи. Ловили рыбу, добывали пушнину и мясо зверей, собирали ягоды, орехи. Образ жизни этих народностей был весьма примитивен, он соответствовал уровню родового строя, а общее число их в пределах Амуро-Уссурийского края составляло всего несколько тысяч человек.

Первые русские землепроходцы проникли в Приамурье еще в середине XVII века. Спустя двести лет процесс заселения края русскими был продолжен. В 1850 году в устье Амура был основан военный пост Николаевск, вскоре ставший центром Приморской области. Хабаровск был заложен в 1858 году, Владивосток — в 1860-м, то есть немногим более ста лет назад.

Переселенцев из европейской части России, в основном крестьян, в эти далекие края привлекала надежда получить бесплатно участок плодородной земли и зажить свободно. Они заселяли долины рек, заводили хозяйство, но мало или почти совсем не занимались охотой. Охотничий промысел был характерен лишь для казаков, вооруженных винтовками и берданами.

До самой середины XIX века растительность и животный мир Амуро-Уссурийского края находились в состоянии, близком к первобытно-естественному. Пышные и разнообразные леса в горах и на пологих увалах изобиловали зверем — от колонка до тигра и от бурундука до медведя. На бескрайних луговых просторах низменности, пересеченных лесистыми релками и гривами, чуть ли не на каждом шагу можно было увидеть непуганую косулю и беспечного «енота», суетливую лисицу и заботливого барсука. А птиц, в том числе уток, гусей и фазанов, было несметное множество.

Разнообразие и многочисленность животных, особенно охотничье-промысловых, поразили первых исследователей края. Н. М. Пржевальский писал: «Горные хребты, окружающие долины… рек, сплошь покрыты дремучими, преимущественно лиственными лесами, в которых держится множество различных зверей: диких коз, пятнистых оленей, изюбров, медведей, кабанов, енотовидных собак, барсуков; менее часто попадаются: тигр, барс, рысь, дикая кошка, гималайская куница и антилопа»;[4]«…при громадном обилии птиц и зверей в здешнем крае можно было ежедневно иметь сколько угодно свежего мяса… Я часто убивал так много разной дичи, что не знал даже, куда ее девать, и много раз приходилось бросать целиком диких коз…».[5]

Со второй половины XIX века охотой в Амуро-Уссурийском крае наряду с местными народностями стали заниматься и русские. В погоне за пушниной охотники принялись интенсивно осваивать глубинные районы Сихотэ-Алиня, бассейнов Бурей, Кура, Урми, Горина, Амгуни и других. В. К. Арсеньев писал, что в 1895–1906 годах зверопромышленников на Сихотэ-Алине уже было около 40 тысяч. По всем речкам, ключам и распадкам через 8–13 километров стояли сотни зверовых бараков, вокруг каждого были насторожены самоловы, которых приходилось до тысячи на одного охотника и почти до трех тысяч на барак! Не удивительно, что численность пушных зверей стала резко и неуклонно падать.

Очень быстро сокращалось и поголовье копытных зверей. Особенно много их гибло в лудевах — особых загородках, которые тянулись поперек обильных зверем урочищ на десятки километров. В сотни ловчих ям попадалось множество животных, значительную часть их умерщвляли совершенно бесцельно. У оленей брали лишь панты, хвосты, жилы, шкуры. Мясо бросали. Вместе с пантачами убивали самок и молодых, которых на одного пантача приходилось до трех голов. Их чаще всего бросали нетронутыми.

Промысел лудевами носил настолько хищнический характер, что даже в условиях царской России с ним пытались бороться. За самовольную рубку леса для засек был установлен штраф в 8000 рублей, а сами засеки разрушались. Но эти меры не принесли должных результатов.

В годы иностранной интервенции и гражданской войны хищническое ограбление лесов Амуро-Уссурийского края достигло высшей точки. Об истребительном «промысле» тех лет я писал выше. Добавлю, что наиболее резкое обеднение охотничьей фауны происходило по долинам Амура и Уссури, на юге Приморья и на побережье Японского моря, то есть в местах, наиболее доступных для промышленников-хищников.

С установлением Советской власти охота, до тех пор практически не знавшая каких-либо ограничений, стала регулироваться. Были взяты под охрану закона соболь, пятнистый олень, горал, изюбр, лось, тигр, а позже введена лицензионная система промысла на соболя, выдру, енотовидную собаку, лося, изюбра, кабана, косулю, кабаргу, северного оленя. Запрет и ограничения промысла сыграли весьма положительную роль. Уже к 40-м годам резко увеличилась численность лося, изюбра, соболя, а к 60-м — амурского тигра.