Вера Чаплина - Питомцы зоопарка

Постепенно Молли стала отпускать его от себя порезвиться. Трудно себе даже представить, как забавно он играл: подпрыгивал, приплясывал, топал ножками, неуклюже скакал вокруг слонихи. Он всё время приставал к ней, хватал её хоботком за ноги, за хвост и, если она ела, бесцеремонно залезал к ней хоботком прямо в рот и старался вытащить оттуда еду.

Бегая теперь по площадке, малыш часто подходил к самой ограде, за которой стоял Шанго. А как-то раз, когда слониха отвернулась в сторону и занялась едой, вдруг совсем неожиданно протиснулся между рельсами и очутился в загоне у Шанго.

Шанго, видимо, страшно обрадовался такому гостю; он начал трогать его хоботом, обнюхивать… Не растерялся и слонёнок. Он заигрывал с Шанго, хватал его за бивни, наскакивал на него, а этот огромный, могучий слон осторожно переступал с ноги на ногу, чтобы как-нибудь нечаянно не повредить малыша.

Зато как испугалась Молли, когда увидела слонёнка возле Шанго! Подняв хобот, она бросилась к ограде и стала громко, тревожно трубить.

Слонёнок очень неохотно вернулся на её призыв. Тут Молли принялась его ощупывать, обнюхивать и наконец, убедившись, что он цел и невредим, наверно в виде наказания, загнала его хоботом под себя.

Однако с этого дня слонёнок стал всё чаще и чаще ходить «в гости» к Шанго.

Молли к этому постепенно привыкла, и тогда решили открыть в изгороди ворота, чтобы слоны могли находиться вместе.

К этому времени слонёнок порядочно подрос. Он уже с трудом пролезал под матерью, но по-прежнему оставался таким же весёлым, игривым. И игры его стали значительно разнообразнее. Он отлично научился владеть своим хоботком и хватал им всё, что ему попадалось.

Принесут, бывало, слонам овощи, а слонёнок подбежит, выхватит из ведра свеколину хоботком и начнёт с ней, как с мячом, играть: бросит на пол, свёкла катится, а он бежит за ней, ножками поддаёт, ну совсем будто в футбол играет. Или наступит, ножкой раздавит свеколину и покатится, как на коньке. А то ещё принесут слонам отруби, высыплют в кормушку, тут слонёнок всеми четырьмя ногами в кормушку зале зет, топтать их начнет, а то еще сядет на них, как на перину, никак вылезать не хочет. А слониха стоит и ждёт, пока сынок баловаться кончит.

Чаще всего он разыгрывался именно в то время, когда приносили корм, и мешал родителям есть.

Однажды, когда слонам дали сено, слонёнок лёг на него, начал валяться, даже пытался перекувырнуться: головку вниз наклонит, упрётся лбом в сено, а заднюю ножку вверх поднимет. Долго играл слонёнок. Всё это время Молли терпеливо ждала, когда её сынок перестанет развлекаться и даст ей поесть.

Но Шанго, видимо, оказался не так терпелив. Он подошёл к слонёнку, попробовал вытащить из-под него сено, потом подсунул под него хобот, пытаясь приподнять озорника. Но слонёнок никак не хотел вставать. Тогда Шанго взял хоботом его за хвост и довольно сильно дёрнул. Слонёнок вскочил. А Шанго мигом перехватил его хоботом за ухо и, потрепав, отвёл в сторону, потом вернулся и спокойно принялся за еду.

По-видимому, такое наказание подействовало на шалуна, потому что с тех пор стоило Шанго подойти к кормушке, как слонёнок тотчас переставал баловаться и отходил в сторонку.

Вообще же он был страшный непоседа и если не лез с играми к родителям, то начинал приставать к служительнице.

Как только она входила в загон, слонёнок со всех ног бежал к ней. И прежде всего засовывал свой хоботок в карман халата — там у служительницы всегда был приготовлен для него кусочек сахару.

Слонёнок вытаскивал сахар и отправлял себе в рот. Потом он начинал теребить служительницу за халат, за юбку, за кофту. Ему хотелось, чтобы с ним поиграли. Он протягивал ей то переднюю, то заднюю ножку, то подставлял бочок, чтобы его почесали.

Однажды служительница взяла свежий берёзовый веник и начала им чистить слонёнка. Слонёнок был очень доволен. Он поворачивался то одним, то другим боком, а потом вдруг изловчился, вырвал хоботом веник — и бежать. Чего он только с ним не проделывал! Начал по полу размахивать, только опилки в разные стороны полетели. А потом подбросил, опять подхватил, опять подбросил, размахнулся им и прямо попал в Шанго.

Но Шанго сразу прикончил это веселье. Он забрал веник хоботом, опустил его в рот и с аппетитом съел. Так на этом игра и кончилась.

Пока слонёнок был совсем маленький, ему давали самые различные имена. Один служитель называл его «Милок», другой — «Сынок», третий — «Малыш»…

Когда же малышу исполнился год, то настало время ему дать настоящую кличку. Долго не могли решить сотрудники Зоопарка, как бы лучше назвать слонёнка. Наконец после долгих споров остановились на кличке «Москвич». Это была самая подходящая для слонёнка кличка, потому что он родился в Московском Зоопарке.

Когда Москвичу исполнилось три года, он так вырос, что стал ростом почти с мать. Москвич по-прежнему был большой шалун, однако Шанго он слушался, и вся слоновья семья мирно проживала в Зоопарке.

Небольшой пограничный отряд неожиданно наткнулся на медведицу. Медведица поднялась на дыбы и пошла навстречу людям.

Грянул выстрел. Зверь заревел, сделал ещё несколько шагов и рухнул.

Когда люди подошли к убитому зверю, то в нескольких шагах от него увидели маленького медвежонка. Медвежонок растерянно оглядывался по сторонам и искал, куда же делась его мать.

Пограничники взяли малыша с собой и привезли в часть. Назвали его Марьям.

Марьям была совсем маленькой, такой маленькой, что когда вставала на задние лапы, то даже не могла достать до колен сержанта Петрова, который взялся ухаживать за малышом. Кормил его Петров из соски молоком, а спал медвежонок у него в комнате, прямо на кровати. Петров очень привык к своему питомцу и проводил с ним почти всё свободное время.

Но не только один Петров так относился к медвежонку. Скоро маленькая Марьям стала общей любимицей. Да и нельзя было не любить её, до того она была забавной, пушистой, приятной — ну совсем как плюшевая игрушка.

Утром Марьям вставала вместе со всеми бойцами. По сигналу «подъём» сразу вскакивала и спешила на физическую зарядку, а во время завтрака всегда старалась попасть в столовую. Правда, её туда не пускали, но стоило не запереть на крючок дверь, как малышка тут же открывала её лапками и стремглав бросалась к столам. А как трудно было её выпроводить обратно!

Медвежонок так кричал, сопротивлялся и так смешно просил угощения, что каждый старался сунуть маленькой попрошайке что-нибудь вкусное.