Юрий Ефремов - Тропами горного Черноморья

В заповеднике успели позабыть названия "Цындышха" и "Кутехеку", прочно привившиеся у туристов. Вместо "лагерь Исаева" стали писать "лагерь Исаев" (ведь это лагерь имени погибшего здесь профессора И с а е в а, а не "И с а я"). На одном из чертежей позабыта гора Воробьева, в названии которой тоже увековечен погибший па ней еще в начале века геолог. Не замечена Османова поляна; вместо милого "Бзерпи" написано ядовитое "Бзерпия"...

Опечатки опечаткам рознь. Одни - результат невнимательности, неряшливости издателей. Такие могут вкрасться в любое слово - и на картах, и в книгах. Конечно, такие опечатки тоже непростительны, но не о них речь.

Хуже, когда с искажением местных названий послушно мирятся местные же работники, словно не дорожащие традициями, безразличные к прошлому, "не помнящие родства".

Но, может быть, и не стоит дорожить такой стариной, как ничего не говорящие сегодняшнему населению "Кутехеку" и "Цындышхи"? Нужно ли нам соблюдать традиции по нормам английского консерватизма?

Нет, дело не в консервативности. Чехарда с наименованиями бывает вредна и для науки, и для хозяйвтва, а устойчивость названий может иметь и воспитательное значение.

Утрата старых имен, безалаберные самовольные клички - все это страшно затрудняет работу исследователей, мешает им преемственно использовать находки и наблюдения предшественников. Ведь позабыв, что называлось "Рудной речкой", нельзя понять, где - еще в конце прошлого века - обнаружил железорудные выходы инженер Сергеев.

Путаница с названиями может стоить и жизни! Неверно опознан пик или цирк - заблудились, а то и погибли альпинисты, потерявшие ориентировку...

Значит, и землеустроители, и лесники должны более ревниво хранить географическое наследство своих мест. Не знают, не помнят - спрашивать!

У кого можно было расспросить обо всем этом, предотвратить ошибки? У краеведов? Но где они, кто они, краеведы!

Местность без старожила, в нее влюбленного и знающего ее до тонкостей, сиротеет, становится беззащитной - ее никто не знает, не охватывает в целом, не охраняет как целое. Ведь нередко партийные руководители, представители власти, плановики оказываются людьми пришлыми, района в деталях не знающими, им нужны годы на изучение края.

Краевед - знаток местности, источник любых справок; краевед - советчик властей, друг местных плановиков и экономистов, искусствоведов и природоведов; краевед - рыцарь охраны своей природы - он нужен каждому городу и поселку, старому - чтобы хранить, беречь наследство столетий и тысячелетий, новому - чтобы вести летопись его на глазах складывающейся жизни, но и там и там - чтобы активно участвовать в разумном планировании его будущего.

Краеведы нужны, краеведы! Нужно возродить это племя людей, влюбленных в свою землю, знающих ее в целом и способных быть не только ее пропагандистами, прославителями, но и первыми помощниками, советчиками тех, кто ее перестраивает. А в сущности - не пора ли и самим хозяевам городов становиться краеведами?

Всего одно свидание с Поляной - и сколько впечатлений! Дело не только в трогающих встречах со старыми друзьями. Сколько новых пластов удалось поднять, сколько интересных людей встретить! Наташа провела наблюдения по теме своей экспедиции. Я пополнил и обновил старый багаж краеведа...

Сделано далеко не все, что можно. Именно на месте, от живых очевидцев нужно многое узнать о годах революции и гражданской войны на Кавказе. Целой эпопеи заслуживают и годы Великой Отечественной войны. Конечно, такое непосильно одному человеку. Но все это могут сделать и сделают краснополянские краеведы.

Мы ищем, ждем их - одного, двух, десятки молодых людей, которые бы тоже полюбили Поляну, связали с ней на долгие годы спою жизнь и приняли бы от старожилов, словно эстафету, результаты их наблюдений, находок, объяснений. И пусть эти наследники еще полнее и глубже прославят свои чудо-край, защитят и украсят его.

Мы готовы им всемерно помочь. Для чего же им повторять наши поиски, наши ошибки, вновь открывать уже открытое и отысканное? И если эта книга поможет еще кому-то осознать себя друзьями Красной Поляны и борцами за ее красоту и счастье, автор почувствует истинное удовлетворение.

Но хочется и большего, главного. Ведь таких Красных Полян на свете много тысяч, и, верно, каждая из них исполнена своей неповторимой прелести, знает свои были, предчувствует свои пути расцвета... Так пусть в каждой из них рождаются и вырастают собственные краелюбы, защитники, патриоты, такие, что способны будут в могучем единстве возродить бескорыстное, беззаветно преданное землям своим племя краеведов.

ЛЕТОПИСЬ БЕЗ КОНЦА

Пока пишется и печатается книга, проходят еще какие-то сроки, и - хочет автор или не хочет,- а они сами обязывают его продолжить повествование. Настоящая краеведческая летопись не может иметь конца: местность существует, живет, меняется, и каждый год, каждое пятилетие вносят в ее историю все новые параграфы и главы.

Поздняя осень 1962 года. Словно серыми волчьими шкурами укрыты горные склоны - так выглядят сбросившие листву леса. Но сквозь серый "мех" просвечивает рыже-бурый подшерсток - это виден через кружево голых ветвей ковер опавших листьев. На сером фоне вырисовались черно-зеленые столбики, заостренные кверху,- пирамидальные, словно кипарисы, пихты; такие отчетливые, что, кажется, их все можно пересчитать по деревцу. А над серым и черно-зеленым молодые осенние снега...

На несколько дней заезжаем из Адлера в родные горы и узнаем новости, на этот раз больше радующие. Новый водопровод... Вторая турбаза, открывшаяся в Охотничьем дворце,- именно она стала главным организатором экскурсий на Кардывач и Рицу. Было приятно узнать, что большинство групп идет теперь через Ацетукские озера. "Москвич" везет нас к Пслухскому нарзану, а оттуда под Коготь, где идут рубки на незаповедных склонах Массива Бзерпи. Выезжаем на ту Дорогу, что поднималась на Псекохо от Лауры. Получилась автомобильная петля - теперь только благоустроить ее - и можно тысячами возить по ней курортников и туристов. На другой день едем вверх по Пслуху с Пслушенком, под самый Второй Аишха. Отсюда меньше тридцати километров пешеходной тропы до Кардывача. Более того, остается проложить меньше сорока километров трассы, чтобы мзымтинская дорога сомкнулась с аватхарско-рицынской. Так легко осуществить давнюю нашу мечту о единой Кардывач-Рицынской кольцевой дороге! Говорят, по Мзимне уже проходят автомашины... Еще немного, и возникнет замечательная автотрасса поистине международного значения! Поднимаемся с Наташей на Ачишхо. На месте старого домика метеостанции стоит незнакомое двухэтажное здание, нескладное, в чем-то романтичное. Метеоролог, узнав, что мы недавно из Адлера, говорит нам: