Ганс Дамм - Канака — люди южных морей

Туземцы западного побережья ухаживают за некоторыми растениями, и этот факт весьма ценен для науки, он свидетельствует о том, что у австралийцев уже существуют зачатки земледелия. Выкапывая ямс, австралийцы зарывают верхушки клубней обратно в землю (так же, как всегда поступали возделыватели ямса в Индонезии и Океании); ведь верхушки клубней ямса — ростки новых всходов. Возможно, что этот способ выращивания ямса австралийцы некогда заимствовали у малайцев, влияние которых передавалось через искателей жемчуга и ловцов трепангов еще до европейской колонизации.

Так как каждая австралийская семья изо дня в день охотится и собирает съедобные плоды и растения на сравнительно небольшом участке, им приходится время от времени менять место становища. Когда дикорастущие съедобные растения редеют и количество дичи заметно уменьшается, главы семейств, входящих в общину, совещаются о выборе нового места для охоты и собирательства. При этом надо остерегаться выходить за географические границы племени, образуемые деревьями, скалами, естественными водоемами или горными кряжами. При выборе становища важно также и время года, когда происходит перекочевка. Направление пути определяют созревание важных пищевых растений и переход дичи на новое место кормежки.

Занимается утро. В стойбище царит оживление. Женщины прячут в кустах и дуплах тяжелые терки и каменные колотушки. Когда через несколько месяцев они вернутся на старое место, все это им пригодится. С собой берут лишь самое необходимое. Мужчины — оружие (копья, палицы, щит и копьеметалку), женщины — деревянные миски, незаменимую землекопалку, которая, если понадобится, может стать и грозным оружием. Каменные орудия — топоры и ножи, сухожилия животных и волосы, необходимые для изготовления украшений и орудий, а также излюбленные земляные краски — все складывается в корзины и сумки из звериной шкуры. Хоть пожитки и невелики, весят они немало. Маленьких детей также несут женщины.

Отдельные группы трогаются в путь. Мужчины шагают с мужчинами, женщины с женщинами, так уж исстари повелось. Оживленный говор явно свидетельствует о том, что переход на новое место — радостное событие. По пути все зорко смотрят по сторонам — все съедобное по-хозяйски отправляется в деревянную миску.

Все выше и выше поднимается солнце. Немилосердно разливает оно свой жар по земле, по высокой степной траве. Временами встречаются небольшие купы деревьев, и тогда в их тени можно хоть ненадолго укрыться от зноя. Идущие сбавляют шаг, говорок стихает. Лишь изредка слышатся короткие фразы.

Нетерпеливые взоры мужчин обращены на восток. До цели уже недалеко. Стаи птиц на горизонте возвещают о близости водоема и богатой растительности. Растянувшаяся колонна вступает в высохшее русло реки. По дороге встречаются ямы — признак того, что кто-то рыл здесь колодцы. Привал еще не скоро. Идущие впереди уже исчезли за поворотом, словно сквозь землю провалились. Нужно догнать их. Понемногу заросли камыша по сторонам редеют и наконец совсем исчезают. Взорам идущих открывается низина, покрытая зеленой сочной травой. После однообразного пейзажа с высохшей растительностью это поистине необычайное зрелище. Величественная картина широкой равнины как бы заключена в рамку из вытянувшегося снизу кустарника, по краям которого слева и справа стоят, как солдаты на посту, гигантские деревья с широким навесом листвы. Здесь и будет новое стойбище.

С криком взлетает встревоженная стая какаду. Высоко в небе величаво кружит орел, как бы наблюдая за порядком. Спокойно оглядывается по сторонам вожак идущих туземцев. Он доволен местом нового стойбища. Крепко вонзает он в землю копье, а рядом кладет свою сумку из звериной шкуры и щит. Так же поступают и его спутники. Постепенно подходят отставшие. Никто не чувствует усталости.

Начинается суетливая возня, но продолжается она недолго. Беспокойная толпа постепенно рассасывается; образуются небольшие группки, и каждая из них находит себе занятие. Старики сдирают каменным топором кору со стволов и вбивают в землю несколько столбов, которые соединяют поперечными жердями. К построенному остову приделывают пласты коры — вот и готова защита от ветра. Тем временем женщины собирают топливо для костра и приносят воду. Из потаенных мест в кустах они достают припрятанные камни-зернотерки и многое другое из некогда оставленной здесь нетранспортабельной домашней утвари. Там и сям, перед отдельными ветровыми заслонами мелькают огни. Тлеющими головнями, которые женщины принесли с собой из оставленного стойбища, разжигают костер, чтобы приготовить пищу.

Так однообразно проходят дни австралийца, сегодня, как вчера, а завтра, как сегодня, дни, неизменно наполненные заботой о поддержании жизни.

Однако австралийцы избавлены в известной мере от заботы о жилище. Когда позволяет погода, они ночуют и под открытым небом либо довольствуются пещерами и навесами скал. Если природа не предоставляет им никаких укрытий, они строят себе жилища, правда, простейшей формы из-за кочевого образа жизни. И все же поразительно, какие разнообразные решения этой задачи находит ум человека. Так, на юге преобладают покрытые корой ветровые заслоны, тогда как в других местах строят ульеобразные хижины. Остов хижины делают из веток, реже из бревен, как на побережье залива Ганновер (Западная Австралия). Туземцы Квинсленда обкладывают остов хижины листьями, на западе для этого употребляют кору бумажного дерева. А когда на щедрых ямсовых полях (как у реки Хутт) приходится дольше, чем в других местах, возиться со сбором урожая, на обкладку остова хижины идут даже дерн и пласты земли.

Обычно такие хижины предназначаются только для одной семьи. Но в низовьях Муррея встречались и более крупные хижины, в которых жило несколько семей. Иначе выглядели большие хижины, которые строили себе неженатые мужчины. Но это для Австралии исключение.

Хижины в стойбище расположены отнюдь не как попало, они группируются сообразно родственным отношениям семейств по давней традиционной схеме, различной у разных племен. Так, например, у племени вурунджерри на юго-востоке материка каждый женатый мужчина поселяется со своей женой в восточной части стойбища. С северной стороны хижины женатого мужчины находится хижина его брата, немного западнее — хижина его родителей и вдвое дальше последней — дом тестя и тещи.

Отводится место и для хижины иноплеменных гостей. Мотивы этого обычая неизвестны; не у всех племен есть такие дома. Иноземных гостей размещают в особом месте и на больших межплеменных сходках, происходящих в определенные времена года. В центральной Австралии различные племена размещаются затем по брачным классам, дабы расположение хижин не давало никакого повода для нарушения существующих обычаев, четко определяющих взаимоотношения полов и возрастных групп.