Николай Непомнящий - 100 великих загадок Африки
Помощь проекту
100 великих загадок Африки читать книгу онлайн
Губернатору подарили шкуру зверя, оказавшуюся под рукой, точнее два куска ее. Но всего этого было не достаточно, чтобы определить все-таки, что охапи за зверь.
Во время одной из вылазок в леса в окрестностях реки Семлики солдаты показали губернатору-зверолюбу следы окапи на влажной почве. Видно было, что это – парнокопытное. Но если это антилопа, то какая именно: бонго или эланд? «В общем, – писал разочарованный Джонстон, – мое предположение о новой породе лошади рассыпалось. Я стал понимать, что мы все время ищем обыкновенную лесную антилопу».
В своем письме в Лондон, в Зоологическое общество, Джонстон утверждал, что окапи есть не непарнокопытное, как думал Стенли, а парнокопытное. К письму была приложена шкура.
Профессор Зоологического общества Склэйтер, получивший это письмо, был антидарвинистом, автором «Лемурии» и считал, что весь мир испокон веков разделен на зоогеографические зоны, как, например, зоосад разделен на вольеры решетками. В Африке – зебры и антилопы, значит, окапи мог быть или зеброй, или антилопой, третьего быть не могло. Исследование волос показало определенное сходство с шерстью зебры. Склэйтер отбросил рассуждения «о парнокопытном», настаивая на том, что это – зебра, и назвал зверя Equus johnstoni (лошадь Джонстона), сопроводив, осторожности ради, это имя знаком вопроса.
И вскоре убедился, что осторожничал он не зря. В начале 1901 г. губернатор Джонстон в Энтеббе получил посылку со шкурой и черепом жеребца окапи, а также череп самки. Получатель посмотрел и поразился: все предметы говорили о том, что это был ни осел, ни зебра, ни антилопа. Зверь состоял «из противоречий»: имел конеподобную фигуру, большие ослиные уши, полосы, как у зебры, и в то же время расщепленные копыта, как у антилопы; в целом же казался совершенно чуждым, ни с кем не сравнимым зверем, у молодого самца на лбу – два маленьких рожка, как у жирафы. Строение копыта явно выдавало парнокопытного.
Джонстон лично набросал на листе бумаги изображение зверя по имеющимся признакам. И пока он рисовал, вдруг в его воображении возник образ такого же животного, которого он где-то видел. Да, это было в Британском музее. Среди чучел степных зверей третичного периода, выкопанных в Греции, в Пикерми. Здесь, помимо антилоп, гиппарионов, был также скелет большого, жирафоподобного зверя с длинной шеей Helladotherium duvernoyi, то есть «греческий зверь Дювернуа».
Джонстон нервно зашагал по комнате. Неужели окапи – переживший свое время элладотерий? Неужели это он, короткошеий жираф третичного периода? А лес Итури – инкубатор, сохранивший его до нового времени? Даже открытие простого крупного зверя, ростом в полтора метра – событие мирового значения. А какое потрясение будет для общественности, когда она узнает, что возраст зверя – 10 миллионов лет!
Джонстон отправил шкуру и оба черепа, а также свой рисунок Ланкастеру, директору отдела Британского музея. В письме он скромно предложил назвать животное Helladotherium tigrinum, подчеркнув его родство с элладотерием.
«Суд» состоялся в июне 1901 г. Он состоял из трех человек: Ланкастера, Склэйтера и французского палеонтолога Буля. Склэйтер признал, что это «не просто новый вид зебры». Ланкастер сравнил зверя с элладотерием, назвал предложение Джонстона прямодушным и отметил некоторые отличие у сравниваемых зверей: неодинаковые зубы; у элладотерия нет рожков на лбу. Буль заявил, что окапи – это действительно «воскресшее ископаемое», но оно ближе к рогатым ископаемым жирафам: самотерию и палеотратусу (тоже из Пикерми), чем к элладотерию.
В конце концов сошлись на том, что окапи ближе всего к самотерию, получившему свое имя от греческого острова Самос, где впервые он был выкопан.
Но здесь Джонстон все же отклонялся в некоторых деталях от самотерия, поэтому было решено выделить его в отдельное семейство и дать имя Okapia johnstoni.
Известие об обнаружении этого крупного древнего и непонятного млекопитающего вызвало мгновенный интерес во всем мире. Газеты, журналы, книги сообщали массам читателей о «великом переселении» копытных третичного периода, в том числе и короткошеих жирафов, из степей Азии в Южную Европу и Африку.
Все знали различные комичные истории с раскопками, как, например, с тем баварским солдатом, который выкопал череп героя и алмазное сокровище, но, показав профессору Вагнеру в Мюнхене, услышал от него, что это – череп ископаемой обезьяны и трубчатая кость, обсыпанная кристаллами известкового шпата.
Но здесь было другое дело. Сказочный зверь, ископаемое, первобытное существо из плиоцена вдруг оказалось в африканских лесах и преподало работникам науки урок, что время необычайных приключений в области зоологии еще далеко не прошло.
Впрочем, об окапи пока было известно немного – в наличии были два черепа, шкура и несколько полос кожи. В лес Итури направилось несколько экспедиций. Шесть месяцев, но безуспешно пробирался сквозь чащу английский охотник Пауэл-Коттон, открывший в свое время «белого» суданского носорога. Ему удалось лишь увидеть одеяло из шкуры убитого пигмеями окапи. Больше повезло англичанам, служившим в государстве Конго, – Кристи и Риду, собравшим несколько шкур зверя у туземцев. Кристи наблюдал также за «окапенком», пойманным пигмеями.
Швейцарский зоолог Давид убил одного окапи и отправил в базельский музей. В описании он сравнил зверя с тапиром и высказал мнение, что форма пасти свидетельствует о том, что он питается болотной растительностью и даже тиной. Впоследствии это не подтвердилось.
Но Давид сообщил еще некоторые подробности об окапи и его роли в жизни туземцев: «Арабизированные племена этого края называют зверя «койгэ», пигмеи «о-апи». Сказочный зверь настолько хорошо знаком людям, что у каждого имеется пояс из его шкуры… В сопровождении охотников из пигмеев я несколько раз нападал на его след и видел отпечатки всех четырех ног… Ввиду труднодоступности этой местности нельзя всерьез утверждать, что окапи – редкое животное: трудно быть здесь охотником… Многие негры здесь питаются мясом окапи… Мне тоже подарили кожаный пояс из шкуры окапи с пряжкой – изделие по своей выделке напоминает предметы первобытных людей».
Появились охотники из Европы. Герцог фон Мекленбург пообещал пигмеям вознаграждение, если те смогут выгнать зверя под прицел его ружья. Не получилось – он смог выкупить лишь пять шкур и один скелет.
Один из участников его похода, Шубоц, через два года вернулся сюда, на реку Уэле. Служивший здесь шведский сержант рассказал, что недавно видел у туземцев теленка окапи, сфотографировал его и установил, что он иноходец.
Шубоц приобрел двух окапи, убитых туземцем, и отправил в музеи Штутгарта и Гамбурга, не забыв сделать фотоснимки. «Зверь был так велик, что его с трудом несли пятнадцать задыхающихся негров».