Тур Хейердал - Приключения одной теории

Удивительное плавание бальсового плота из Южной Америки в Полинезию, естественно, привлекло внимание и ученых, и широкой публики, однако узнали они об этом плавании из популярной книги и из фильма. Газеты поспешили изобразить Хейердала викингом XX века, который не только отважился на единоборство с океанской стихией, но и бросил вызов ведущим кабинетным ученым, заявив, что полинезийцы вышли из Южной Америки, а не из Юго-Восточной Азии. Мало кто читал его первую научную статью, напечатанную за шесть лет до экспедиции «Кон-Тики» в сборнике «Интернейшнл Сайенс» в Нью-Йорке. В ней автор ясно говорил, что первопоселенцами в Полинезии были люди, приплывшие на плотах из Южной Америки, потом их поглотила вторая миграционная волна – выходцы из Азии, плывшие через северную часть Тихого океана.

В обширной монографии «Американские индейцы в Тихом океане» Хейердал снова и еще более уверенно утверждает, что хотя корни полинезийского расового и культурного комплекса надо искать в Азии, путь миграции проходил скорее через северную часть Тихого океана, чем через Меланезию и Микронезию.

Изложение этих взглядов составило содержание доклада, прочитанного автором в Пенсильванском университете (Филадельфия). Доклад был опубликован в Вестнике музея Пенсильванского университета (т. 4, Э 1, стр. 22-29. 1961).* (*1 Вступления ко всем статьям принадлежат составителю австрийского (оригинального) издания профессору Гейдельбергского университета Карлу Еттмару (Прим. перев.).)

Еще двести лет тому назад широко распространилось мнение, что полинезийские племена уединенных островов восточной части Тихого океана – американские индейцы, которых, как и первых европейцев, занесли туда господствующие восточные ветры и течения. (Вспомним, что на востоке Тихого океана находится американский берег, на западе – азиатский.) Начиная с плаваний Магеллана и вплоть до путешествий капитана Кука во второй половине XVIII века ни одно европейское судно не могло пробиться из европейских колоний в Индонезии в какую-либо часть Полинезии. Все без исключения плавания в Южных морях начинались в течении Гумбольдта и совершались по направлению пассатов, то есть от Южной Америки на запад, в Полинезию. Чтобы оттуда вернуться в Америку, приходилось идти сперва на запад до индонезийских вод, а затем по длинной дуге на север, вдоль берегов Азии; только севернее Гавайских островов корабль вновь встречал американские берега.

Но вот во времена капитана Кука было обнаружено, что в языке островитян-полинезийцев и малайских племен есть общие слова и корни. С той поры стало общепризнанным, что полинезийские неолитические племена совершили то, что было недоступно европейцам с их парусниками, – путешествие на восток, из Малайской области в Полинезию.

Веский лингвистический аргумент подкрепляли следующие факты: полинезийцы разводили кур, свиней, выращивали хлебное дерево, бананы, сахарный тростник, ямс, таро, они пользовались лодками с балансирами. Все это бесспорные элементы азиатской культуры, неизвестные в Америке.

Таким образом, этнографически проблема происхождения полинезийцев решалась как будто просто. Однако в XIX и XX веках, когда антропологи, археологи и этнологи стали углубляться в изучение полинезийской проблемы, возникли неодолимые препятствия и глубокие противоречия. Такие антропологи, как Уоллес (1870 год), Деникер (1900 год), Салливэн (1923 год), подметили коренные различия между полинезийскими и малайскими племенами. Оказалось, что полинезийцы резко отличаются от малайцев ростом, телосложением, формой черепа, носа, у них различная волосатость лица и тела, иное строение волоса, несхожи глаза, цвет кожи. А современные исследования состава крови, выполненные Мельбурнской лабораторией, показывают, что полинезийцы не могут быть прямыми потомками малайских племен или племен из Юго-Восточной Азии – слишком велико различие в наследуемых факторах крови.

В декабре 1955 года «Американский журнал физической антропологии» опубликовал совместный отчет виднейших английских серологов (Симмонса, Грейдона, Семпла и Фрая), которые пришли к заключению: «Существует тесное кровное генетическое родство между американскими индейцами и полинезийцами; такое родство не отмечается при сравнении крови полинезийцев с кровью меланезийцев, микронезийцев и индонезийцев, исключая пограничные зоны, где они непосредственно соприкасаются». (I) Следов протополинезийской культуры и физического типа в Малайской области, как ни искали археологи и этнологи, найти не удалось. Зато они независимо друг от друга обнаружили важные факторы, опровергающие возможность распространения полинезийской культуры из малайского центра. Сравнительную однородность своеобразной полинезийской культуры от Гавайских островов на севере до Новой Зеландии на юге, от Самоа до острова Пасхи можно объяснить только тем, что она развилась в этом районе еще до распространения в восточной части Тихого океана. Это же свидетельствует о сравнительно недавнем переселении и распространении полинезийских племен на обширной площади. Специалисты полагают, что последняя крупная волна переселенцев достигла Полинезии в XII веке.

Однако ни в Индонезии, ни на Микронезийско-Меланезнйских островах, отделяющих ее от Полинезии, не найдено ни одного из характерных полинезийских орудий. Исключение составляет, пожалуй, определенный тип каменных тесел на севере Филиппинских островов, да и то они вышли там из употребления и уступили место другим орудиям за две с лишним тысячи лет до последней миграции полинезийцев. Железо с полуострова Малакка распространилось через Борнео и Яву около 200 года до нашей эры; между тем в Полинезии металлы были совсем неизвестны.

Не менее важен тот факт, что ни одно полинезийское племя не знало ни ткацкого, ни гончарного ремесла. А это два очень существенных признака распространения культуры, с которыми поневоле нужно считаться. Ведь керамика и ткацкий станок были широко распространенными культурными элементами почти во всех прилегающих к Тихому океану областях и прочно утвердились в Индонезии задолго до нашей эры. О колесе, издревле известном и имевшем столь огромное значение в Старом Свете, также не знали в Полинезии, несмотря на существование мощеных дорог. Жевание бетеля (точнее, орехов бетеля с известью) – характерная черта индонезийской культуры, распространившаяся на восток до Меланезии включительно, – исчезает на границе Полинезии; зато здесь начинается ритуальное потребление напитка кава, которого в Индонезии не знают. (Кава – напиток из корней дикого перца Piper methysticum; корни разжевывали, полученную кашицу разбавляли водой и процеживали.) Пальмового вина, издавна широко распространенного в Индонезии, у полинезийцев не было, как, впрочем, и других алкогольных напитков, пока их не завезли европейцы. Струнные музыкальные инструменты, всемирным центром эволюции которых были Азия и Индонезия, у полинезийцев отсутствовали, хотя музыку они любили. Лук и стрелы как боевое оружие внезапно исчезают на границе Меланезии и Полинезии.