Ирина Маленко - Корейские впечатления

Незаметно подошел и последний день нашего чудесного путешествия. Если честно говорить, было грустно. Не хотелось уезжать. Это были 10 дней, прожитых в другом измерении. Там, где люди живут настоящей жизнью, а не проходит она мимо, как у нас. Я с первого дня в Корее начала считать дни, остававшиеся до конца поездки — и не так, что «скорее бы она закончилась!», а в плане «слава богу, у нас есть еще целая неделя!» И в последний день я была почти в трауре. Я чувствовала себя, наверно, как одна белорусская девочка, находившаяся в Бельгии на лечении, которая спряталась, когда пришла пора ей вместе с одноклассниками возвращаться к себе — да так , что ее пришлось искать целый час. И если бы я была уверена, что я нужна в Корее, я бы, пожалуй, тоже так сделала! «Остановите самолет, я слезу!»…

На прощание нам предстоял пикник в горах Мэхян. Наши гиды заранее запаслись всем необходимым. Продукты для пикника они приобрели по дороге — в магазине, который почему-то (не иначе, как «для конспирации»!) назывался «Цветы». Корейская земля в этот знойный летний день была неповторимо красива — как бы стараясь показать себя нам такой, чтобы мы никогда ее не забыли. Название горы Мэхян означает «причудливая и душистая». И действительно, воздух здесь оказался необыкновенно ароматным, а от пейзажа просто захватывало дух. Здесь только кино снимать!

У подъезда к горе Мэхян утопает в зелени здание местной гостиницы, похожее на подмосковный мотель «Солнечный», построенный к московской Олимпиаде.

А у самого подножья горы находится Выставка дружбы между народами. Вот как описывает это великолепное произведение корейской архитектуры, построенное в 1978 году, туристский путеводитель: «Здание — не деревянное, но снаружи кажется будто оно точно сложено из древесины. В нем нет ни одного окна, но кажется, что есть и окна. Под углами стрех звенят колокольчики, колыхаясь на ветру». Здесь, в двух отдельных зданиях, хранятся подарки, преподнесенные товарищам Ким Ир Сену и Ким Чен Иру различными главами государств и правительств, представителями политических партий и других общественных организаций, деятелями культуры и частными лицами — из более чем 150 стран мира! Для того, чтобы обойти всю выставку, понадобится не один день. Поэтому нас сразу спросили, что именно мы хотим увидеть? Подарки из тех стран, откуда мы сами?

Они расположены по залам в географической последовательности. Среди советских и российских подарков много было сделанных в моей родной Туле — наших знаменитых самоваров и охотничьих ружей. В отдельном помещении стоят два железнодорожных вагона — подаренных Ким Ир Сену Сталиным и Мао Цзе Дуном. Глядя на них, я вспомнила, как еще девчонкой видела поезд с товарищем Ким Ир Сеном, проезжавший мимо моего дома (хотя, конечно, вагоны были не эти). Мы жили рядом с железной дорогой, дорога была резервная, пассажирские поезда по ней ходили редко, и вот однажды поздно вечером я увидела этот необыкновенный поезд — с закрытыми окнами, из которых тем не менее пробивалось мягкое, неземное какое-то сияние. «Что это, мам?» — спросила я с удивлением. «Это поезд Ким Ир Сена!» — ответила она. Мы сидели на огороде, я качалась на качелях. За железной дорогой простирался густой лес, но не было никакого страха, что оттуда вдруг выйдут какие-нибудь бандиты или маньяки… Славные были времена! Неспешные, добрые, с такими же добрыми, отзывчивыми людьми, как сегодня в Корее. А сейчас… Да вы посмотрите, во что мы с вами превратились! И не оправдаешься даже словами легендарного Камо: «Не я, мама, плохой, царь плохой!»… Не снимает это ответственности с каждого из нас.

В одном из залов были вывешены портреты Ким Ир Сена с различными лидерами стран мира, и при виде их знакомые имена сами собой стали всплывать у меня в памяти. Самора Машел, Жозе Эдуарду душ Сантуш, Ахмед Секу Туре, Дидье Рацирака, Менгисту Хайле Мариам… Мы всех их знали в лицо. Мои спутники смотрели на меня, вытаращив глаза. А память подсказывала уже и дни национальных праздников в этих странах, и то, какие прогрессивные реформы там тогда осуществлялись…

Вот они, смотрят на нас с портретов — молодые, полные сил и решимости, жизнерадостные… «Да, были люди в наше время — не то, что нынешнее племя…» Такие, за которыми не страшно пойти и в огонь, и в воду. Такие, в честь которых хочется называть детей. Разве они могли предвидеть, что их так подло предадут?

Наверху здания выставки — огромный открытый балкон. Свежий ветерок продувает здание, тихо позванивают колокольчики под крышей. Смотришь отсюда на все четыре стороны, на яркую зелень гор и журчащие водопады, на солдата с автоматом Калашникова, по стволу которого мирно ползет гусеница, на веселых пионеров, на женственных и мягких корейских девушек, застенчиво прикрывающих рукой рот, когда они смеются, на мужественных и скромных бронзовых от загара корейских парней, на старых бабушек и дедушек, которых они бережно поддерживают под руки, — и такая любовь к людям, такое желание изменить жизнь на нашей планете к лучшему охватывает тебя, что если бы тебе об этом рассказали до твоего приезда в Корею, ты бы высмеял тебе такое предрекавших. Ой как неприятно должны себя чувствовать в такой стране все доморощенные «либералы» и «демократы», кичащиеся своим «здоровым цинизмом»! Скребет здесь у них на душе словно зуд от чесотки, а от чего и что такое, им непонятно…

После выставки мы отправились в горы на пикник. Для пикников здесь были оборудованы вдоль горной речки специальные площадочки, причем корейцы и иностранцы — все мы были здесь вместе, и никто нас друг от друга не отделял.

Вода в реке аппетитно журчала. На противоположном от нас берегу расселась группа уже встречавшихся нам раньше южных корейцев (тех самых, которые похрапывали во время детского концерта в Мангэнде), и ветер доносил до нас вкусные запахи их шашлыков… Наш провиант был немного скромнее, но мы не жаловались: кимчи, холодная курятина, рыба, рисовые шарики, завернутые в съедобные водоросли, бисквитный пирог, лимонад и пиво…

А после пикника можно было свободно — и даже без всяких гидов рядом, кто это там говорил, что «в Северной Корее никуда без гида нельзя»? — ходить по горам, а также общаться с нашими южнокорейскими соседями. Они, кстати, сами захотели сфотографироваться с нами на память.

Я присела на камень. Ко мне подошла наша переводчица, и мы сели рядом и начали разговаривать — о Корее, о России, о Европе, о социализме… Совсем молодая еще девушка, она прекрасно говорит на двух европейских языках. Я рассказала ей о европейских документальных фильмах о Корее, которые я видела — «A State of Mind», «The Game of Their Lives» и «North Korea: A Day in Life». «Это очень важно — снимать такие фильмы», — сказала мне она. — «Эти люди хорошо знают нашу страну — и понимают наш менталитет — и в то же самое время они могут передать это так, чтобы и люди в Европе нас поняли. Нас очень часто не понимают, к сожалению. У нас очень отличная от европейской культура. И мы не слишком доверяем журналистам потому, что, к сожалению, было много таких случаев, когда люди приезжали к нам в страну только для того, чтобы возвести на нее поклеп. Когда не удается найти ничего для этого подходящего, такие люди пускаются на разные выдумки. Например, один репортер ушел из отеля очень рано утром в воскресенье, когда еще все спали, пошел на телевизионную башню, снял оттуда Пхеньян и потом опубликовал это фото под заголовком: „Пхеньян — вымерший город“! Или журналисты вообще не бывали у нас в стране, а только купили фото у всяких наивных туристов, которые здесь были — а потом сами сочиняют к ним истории, выбрав такие фото, где все выглядит похуже…. Но не было еще ни разу такого случая, чтобы обычный, нормальный, непредвзятый человек, который побывал у нас в стране сам, после этого продолжал бы верить сказкам западной пропаганды. Здесь люди видят, что мы — такие же люди, живые, со своими достоинствами и недостатками, и что главное во всех культурах, для всех народов — одни и те же вещи. Мир, интересная работа, семья, дружба, любовь… Мы видели, как живут люди в других странах — в том числе и в Восточной Европе сегодня — и что бы там кто-нибудь ни говорил, а мы уверены: наша система для нас, для нашего будущего, для нашего народа и страны — самая лучшая».