Ирина Маленко - Корейские впечатления

Китай за окнами был похож на огромную, но достаточно уродливую стройку: то там, то здесь среди кукурузы и персиковых садов прокладывались широкие дороги, рылись котлованы, возводились небоскребы, в отличие от корейских новостроек, совершенно лишенные национального характера. Но делалось все это как-то без огонька. Видимо, люди уже тоже почувствовали, что хотя Китай - это держава будущего, будущее это строится здесь не для всех....

Постоянно мелькали на стенах надписи на английском, уверяющие «спонсоров» в том, что они не ошиблись, остановив на Китае свой выбор. Печальная картина. О каком социализме может идти речь, когда официальный девиз предстоящих в Пекине в следующем году Олимпийских ирг – «Один мир, одна мечта!»? Знаем мы, какая мечта у этого «однополярного мира»...

Мне очень не по себе становится всякий раз, когда в той или иной стране бедные люди, вынужденные добывать себе на пропитание любым способом, изо всех сил пытаются тебе что-то навязать. КНДР - единственная в мире известная мне страна, в которой тебе никто (даже официальная сторона!) не стремились ничего продать. В Китае это начинается еще в поезде: сразу после пересечения границы «ходоки» по вагонам пытаются продать тебе корейские почтовые марки или банкноты, причем все ходоки эти - китайцы, хотя вагон полон корейцами из КНДР: те спокойно занимаются себе своими делами: читают книжки, едят, разговаривают стоя у окна, шутят... На выходе из вокзала в Пекине тебя чуть не растерзывают на кусочки водители-частники, предлагающие тебе такси. На улицах тебя чуть только не дергают за полы всяческие рикши, продавцы чая и «красных книжек» Мао. Заискивают перед иностранцами. И со всеми надо торговаться. Мои западные спутники радуются: они наконец-то вернулись в знакомую им «цивилизацию». А мне противно. Противно видеть, как люди вынуждены зарабатывать себе на хлеб таким образом.

В Пекине мне просто не хотелось выходить на улицу. Не хотелось увидеть даже знаменитую Китайскую стену. После КНДР Китай навол на меня сильную депрессию, а так хотелось приехать домой с хорошим настроением! По этой причине я и поехала в аэропорт за целых 12 часов до моего обратного рейса. Мавзолей Мао был на ремонте, а смотреть на «Пекин- город контрастов» просто уже не было сил.

Пока я за 10 минут прошла по одному этажу аэропорта, мне 4 раза предложили меня помассировать - и 3 раза попытались затянуть в ресторан.

В аэропорту я насмотрелась вдоволь на «новых китайцев», летающих за рубеж. Спешить мне было некуда: я была как Шарапов в том послевоенном московском кабаке: «Я у вас тут еще долго буду сидеть...!» Мои наблюдения: китайцы моего возраста и старше очень вежливы, предпупредительны, причем ненавязчиво. Китайская молодежь, а дети в особенности - нахальное поколение «выбравших МакДоналдьс». Дети обоих полов терриризировали меня почти час, пытаясь продемонстрировать свои познания английского («my mother”.... (дальше китайское слово, - видимо, неприличное, потому что все они сразу начинали хохотать), «my father”... (другое китайское слово, видимо, из той же серии), причем по-английски молодые китайцы говорят, изо всех сил стараясь подражать американскому акценту. Потом родители пристыдили их, и они пришли угощать меня кукурузой.

Было очевидно, что в Китае, в отличие от КНДР, уже образовался ощутимый разрыв между молодым и старшими поколениями, и что разрыв этот все растет - разрыв, погубивший в свое время мою страну... Это видно было и по тому, как молодые люди ведут себя, и по тому, как одеваются, и по тому, кому они стараются подражать. «Процесс пошел», как любил говаривать Михаил Сергеевич...Остальное - только дело техники для империалистов.

Петер Франссен в своей книге о современном Китае сравнивает его с советским НЭПом. Мое же впечатление от увиденного в этой стране коротко можно выразить так: если это и НЭП, то уже теперь вырвавшийся из-под контроля. Как капиталистический джинн – из социалистической бутылки. И этот «брат Хоттабыча Омар Юсуф» натворит еще дел...

Китай больше всего напомнил мне карикатуру Херлуфа Бидструпа об экономическом прогрессе в эксплуататорском обществе: где с течением веков трудящиеся люди постепенно становятся все более прилично одетыми, но тем временем доход «хозяина жизни» растет не просто, а в астрономических пропорциях....

Есть ли смысл в экономическом прогрессе, если результаты его изначально предназначены «не для всех»?

В Китае нет ощущения того, что твое дело - общее дело. Нет чувства, что народ - хозяин. Не возникает желания тушить за собой в туалете свет, закрывать кран с водой и выключать кондиционер. Нет желания работать на субботнике - «на чужого дядю». Не возникает внутреннее чувство, не позволяющее тебе бросить мусор просто на улице. По большому счету, тебе нет дела до людей, а им - до тебя (если от тебя нельзя получить деньги) и друг до друга.

КНДР показала мне, что «другой мир» действительно возможен. Но для этого другим должен стать человек. Если отвлечься от национальных особенностей этой страны (которые, к сожалению, зачастую мешают людям из других стран правильно понимать происходящее там), то главное - в том, что там растят и воспитывают именно нового человека, которому НЕ ВСЕ РАВНО. Не все равно, что происходит вокруг него, не все равно, как живут другие люди. Человека, для которого главное - именно это: как живут все люди в обществе, что нужно сделать для того, чтобы никому не было плохо. И ради этого он готов отказаться от наимоднейших аксессуаров и «прибамбасов», причем с его стороны- это вовсе не жертва. Они по-настоящему не интересуют его. И поэтому он в неизмеримое количество раз СВОБОДНЕЕ нас, всех тех, кто стал рабами вещей и денег. Свободнее – и счастливее.

Я заснула в самолете, и мне приснилось корейское утро: с гудками паровозов, с начинающимся почти на рассвете раздающимся с улицы хоровым пением детей и военных, со стуком каблуков людей, идущих на работу....Это было такое утро, когда хочется вставать. Как в советской песне: «Не спи, вставай, кудрявая! В цехах, звеня, страна встает со славою на встречу дня!!» Именно так.

И я проснулась с неиспытанным мною уже долгие годы ощущением покоя на душе и внутреннего, тихого счастья. И еще что-то напоминало мне это радостное чувство, но что именно, я не сразу смогла понять. А поняв, удивилась: Неужели это я влюбилась? Только влюбилась не в человека, а в целый народ, в целую страну! Такого со мной еще никогда не бывало...

Корея, любовь моя!

В тебя действительно можно только верить.

Ирина Маленко