Евгений Ладик - Похождения иркутского бича

Запой продолжался неделю. И всю неделю валил снег. Избушку завалило снегом до окна. Студент оклемался первым. Парашкин еще два дня цедил остатки гущи со дна кастрюли. Сидеть в зимовье, пропахшем блевотиной и мочой, и слушать пьяный бред соседа было невмоготу. Студент попробовал набить тропу. Прошел пару километров и приполз обратно, без сил и мокрый от пота.

Собак мужики увели с собой, оставив Марку и Студенту одного Руслана. Руслан, которого пьяницы забывали кормить, забрался на крышу и утащил остатки медвежатины. Все он съесть не мог, но где спрятал заначку, найти не удалось. Продуктов осталось, максимум, на неделю. Марк отходил от похмелья тяжело. Первый день ничего не ел, только пил отвар из шиповника и смородины, приготовленный сердобольным Студентом. На улицу высунулся пару раз. По малой нужде и выкинуть пропахший мочой спальник на мороз. Как с ним случился подобный конфуз, не помнил. Студент не преминул рассказать.

Спьяну Парашкин залез в спальник не той стороной — головой туда, куда суют ноги. Пока ворочался, перекрутил спальник. Ночью захотел отлить, а вылезти не может. Что ему померещилось неизвестно. Студент расслышал только одну фразу:

— Замуровали, демоны.

Когда Марк все-таки выбрался, во двор ему уже не хотелось.

После снегопада ударили морозы. Да не какие-то дохленькие, а настоящие сибирские, за минус 40. Повторили попытку пробиться пешком через снега вдвоем, и с тем же результатом. За день прошли два километра, и вернулись обратно взмыленные как лошади. Только на этот раз еще и обмороженные. Вспомнили про брошенные Марком лыжи. Протоптать тропу до лыж показалось делом более реальным, чем пятьдесят километров до Визирного. На третий день пробились к тому месту, но лыж не нашли. Видимо, Граф перенес их подальше от речки, чтобы не унесло водой.

Пришлось мастерить лыжи самим. Из полутораметровых чурок накололи теса, обстрогали топором и привязали к потолку, сохнуть. Носки загнули, чтобы шагать, как на лыжах, а не как на снегоступах. За два дня, пока лыжи сохли, утеплили одежду, использовав одеяло и спальник.

Из еды к этому времени остался только медвежий жир, до которого Руслан не успел добраться, а может, не захотел возиться со стеклянной трехлитровой банкой. Чай тоже закончился, пили компот из голубики и смородины, собранных с кустов вдоль речки. Марк грыз жир, запивал кислым компотом, смотрел на изрядно пополневшего Руслана, и в голове его возникали нехорошие мысли. Руслан читал эти мысли на лице хозяина, поеживался, но делиться своей заначкой не спешил.

В путь тронулись затемно, с расчетом, что по тропе не заблудятся, а когда пойдут по просеке, рассветет. Лыжню торили по очереди, меняясь каждые двести метров. Только Руслан трусил по пробитой лыжне последним, не высказывая желания потрудиться на благо общества. В первый день прошли 15 километров. Как провели ночь у костра, рука не подымается описать. Следующий день шли, стиснув зубы, лишь Студент, как в бреду, бормотал:

Следующая ночь ничем не отличалась от предыдущей. Утром Марк услышал какой-то гул, словно недалеко проехала машина:

— Какие тут машины, наверно самолет пролетел, — подумал он. Но, пройдя с полкилометра, они действительно вышли на дорогу, точнее, на след «Бурана». Тут же увидели и сам снегоход с прицепленными сзади санями. У саней Граф и Том Шин надевали лыжи. Том Шин увидел странников и расплылся в широколицей китайской улыбке:

— Ну что я тебе говорил. Сами вышли. А ты, спасать, спасать… Разве такие таежники пропадут?

Шел я по нашему районному рынку в довольно-таки паршивом настроении. Вы видели мужиков, которые любят шататься по базарам, со списком продуктов, подготовленным женой? Так вот, я не из их числа. Список длинный, очереди. Половины списка не мог отоварить. Вдруг слышу, вроде бы голос знакомый:

— Гражданка, я не утверждаю, что я целитель. Целительница у меня бабушка, в третьем поколении. Только она уже старенькая, тяжело ей за прилавком стоять, вот я и помогаю. Берите, средство верное.

Но гражданка, как-то иронично хмыкнув, отошла от прилавка. И я увидел продавца. Марк Парашкин улыбался во весь свой щербатый рот.

— Начальник, какими судьбами?

— А ты что тут делаешь?

— Торгую.

На прилавке лежало с десяток пучков перевязанных нитками волос, по виду собачьих. На ценнике корявыми буквами было написано: «Волос Верного — 10 руб. пучок».

— Ну и покупают?

— Да не очень.

Мы разговорились, вспоминая друзей и события минувших дней.

Неожиданно Парашкин смахнул все пучки, кроме одного, под прилавок. К прилавку подходила «гражданка», которая недавно приценивалась к его товару.

— Ну что надумали гражданочка? А то последний остался. Покупательница, особа «бальзаковского» возраста, смущенно спросила:

— Как им пользоваться?

— А вы мелко настригите ножницами, потом залейте литром водки, добавьте лимонных корок. Дайте настояться в течение суток. Процедите через марлю и давайте мужу по сто грамм перед ужином. Только ужин готовьте повкуснее, чтобы муж больше съел. Вещество очень биологически активное, надо чтобы пищей нейтрализовало. И никуда он от вас не денется, — торжественно провозгласил Марк.

Покупательница сунула пучок в сумку, дала Парашкину десятку и, коварно улыбнувшись, удалилась. Я рассмеялся:

— Ну, ты и шарлатан.

Марк нимало не смутился:

— Вреда от шерсти не будет, а мужика, может, удержит. Сам представь: пришел с работы, а тебя ужин дожидается. Да не какая-нибудь скороварка из пакетов, а настоящий борщ или пельмени. Да еще и стопка. И жена не ругается, а наоборот, добавки предлагает. Ты бы ушел от такой женщины?

В магазинчике у рынка мы купили пару бутылок «Агдама» и двинулись к замусоренному и пустому скверику. Но Марк вдруг притормозил:

— Погоди. Вон бич стоит. Я давно его приметил. С похмелья мается, а денег нет. Опохмелим?

— Мы же не фашисты! Зови.

Расположились на бетонной плите. Выпили. Разговорились. Бич оказался серьезным мужиком. Работал в нефтеразведке на Нижней Тунгуске, а в Иркутск приехал со своим начальником получать с базы технику и запчасти. Начальник ушел в контору подписывать бумаги, а он от скуки шлялся по базару.

— Я, вообще-то, неплохо зарабатываю, в месяц за триста выходит. Просто в дороге погуляли, а деньги только завтра утром обещали выдать. Работаем вахтой, в таборе сухой закон, вот и расслабились. — Он оглядел пыльный скверик, и, вздохнув, добавил: — Хорошо у нас на Тунгуске. Палатки утепленные, даже зимой жарко. По угору стоят, а внизу река, хариуса полно, оленей стреляем.