Генри Стенли - В дебрях Африки

22 марта. Со станции Матади отправили 171 носильщика, нагруженных семью ящиками сухарей весом до 190 кг, бусами и 157 мешками риса весом в 4 600 кг; все это они тащат в Люкунгу, где будут ожидать нас. 13 860 кг клади мы распределили в тюки, чтобы отправлять их, по мере приискания носильщиков, к Стенли-пулю или в другие пункты, впереди каравана или вслед за ними. Я послал гонцов в Леопольдвиль с просьбой к коменданту, чтобы поспешили с исправлением паровых судов.

23 марта. Мистеру Ингэму удалось нанять до озер 220 человек носильщиков по 25 франков за каждого. Лейтенант Стэрс, приучаясь действовать митральезой, дошел до того, что выпускает до 330 пуль в минуту; Типпу-Тиб и компания вне себя от изумления.

25 марта. Суданские трубачи подняли лагерь в 5 часов 15 минут утра; в 6 часов палатки убраны, люди расставлены отрядами, каждый отряд под командой своего начальника перед той частью багажа, которую ему предстояло нести. В 6 часов 15 минут я выступил с авангардом'; за мною, в небольшом расстоянии, весь караван, вытянувшийся гуськом. В 466 вьюках заключались боевые снаряды, ткани, стеклянные бусы, железная проволока, медные прутья, консервы, рис и смазочное масло. Выступили в отличном порядке, но после первого часа подъемы показались уже так каменисты и круты, ноши так тяжелы, солнце так знойно, а люди, откормленные на пароходе «Мадура», так отвыкли от труда, да и мы сами настолько обленились, что караван разбрелся, приводя в отчаяние молодых офицеров, не привыкших к таким порядкам.

Наше разборное стальное судно «Аванс», крепко свинченное и вполне готовое, послужило для переправы через реку Мпозо; мы сажали на него сразу по 50 человек. Перебравшись на другой берег реки, мы заночевали.

Суданцы представляли плачевное зрелище: усталость, тропический зной, накопляющийся под их бурнусами, тысячи мелких неудобств пути, — все способствовало к увеличению их вечного недовольства. Сомали крепко жаловались, что им недостает верблюдов, но на вид они были гораздо бодрее.

На следующий день мы добрались до Палабалы и шли землями, принадлежащими обществу среднеафриканских миссий, основанных в память Ливингстона. Главноуправляющий Кларк и местные дамы приняли нас очень радушно и оказали полное гостеприимство. Наши люди, совсем новички в таком деле, чрезвычайно нуждались в отдыхе, и я дал им целые сутки на передышку. С отъезда из Занзибара у меня умерло уже 9 человек, а 17 оказались настолько больны, что я принужден был оставить их до выздоровления при миссии.

28 марта. Прибыли в Маза-Манкенги. На пути встретили мистера Герберта Уарда, который просил позволения войти в состав экспедиции. Я немедленно прикомандировал его и отрядил в Матади помогать Ингэму в организации транспортов на людях. Мистер Уард несколько лет служил в области Конго, побывал на Борнео и в Новой Зеландии.

29 марта. В полдень расположились в Конго-ля-Лемба, селении, которое я сам видел когда-то в цветущем состоянии. Его старшина благоденствовал и бесспорно считался полным хозяином в своем районе. Но счастье сбило его с толку: ему вздумалось устроить у себя заставу и брать пошлину с казенных караванов. Тогда пришла партия бенгалинцев, состоявших на государственной службе, изловила его и отрубила ему голову. Селение сожгли, жители разбежались. Теперь на месте хижин выросли высокие травы, а плантации гойявы,[1] лимонных деревьев и пальм глушатся тростником.

Сегодня караван шел несколько лучше; впрочем, всякая экспедиция начинается с пробных переходов. Каждый из занзибарцев несет около 30 кг патронов, карабин весом по крайней мере 4 кг, запас риса на 4 дня, и свой мешок, который, вместе с походною постелью, весит от 2 до 5 кг. Когда он попривыкнет, эта ноша не будет ему казаться так тяжела; но покамест нужно относиться к нему со всевозможным терпением и не принуждать его к слишком длинным переходам.

30 марта. Проливной дождь задержал нас в лагере на целое утро; в 9 часов мы тронулись к реке Люфу. Переход был жестокий. Наши люди, измученные, с окровавленными ногами, то и дело отставали по дороге; последние из отсталых пришли только к полночи. Офицеры ночевали в моей палатке, по ужинав сухарями и рисом.

Около леса Мазамба мы перегнали барона Роткирха, который с кучкой людей из племени кабинда тянет на бечеве мачту для своей «Флориды». Если они будут итти все тем же шагом, то прежде августа не доберутся до озера Стенли. У переправы через Бембези встретили французского купца; он плыл вниз по течению с богатой добычей слоновой кости.

31 марта. Переправа через реку Мангола. В Конго-ля- Лемба я слишком увлекся плодами гойявы и от этого довольно серьезно заболел.

1 апреля. Караван пришел в Банза-Мантека. Члены средне-африканской миссии, мистер и миссис Ричарде приняли нас очень приветливо. За несколько лет пребывание миссионеров произвело здесь существенные перемены. Большинство туземцев приняло христианство.

От Роз Труппа из Маньянги, от Суинберна из Киншасы и Глэва из Экваторвиля я получил самые печальные вести насчет пароходов «Стенли», "Мирный", «Генри-Рид» и «Вперед». Первый, по-видимому, основательно испорчен, да и миссионерские корабли немногим лучше. «Вперед» представляет собой нечто вроде обыкновенной барки. Трупп советует захватить с собою в Маньянгу один или два плашкоута, но это совершенно не выполнимо, у нас и так уже слишком много вьюков, принимая во внимание количество риса, необходимого для наших 800 человек, идущих по стране, опустошенной неурожаем. Чтобы хоть несколько облегчить носильщиков и уменьшить груз, я поручил Джефсону и Уокеру отвести наш вельбот «Аванс» вверх по течению, до Маньянги.

3 апреля. Шли близ реки Лунионзо, а на следующий день расположились лагерем на месте опустевшего селения Килоло. Во время перехода я видел, как один из суданцев едва не задушил занзибарца за то, что этот бедняк, сильно уставший, слегка задел его плечо ящиком, который тащил на себе. Вспыльчивость суданцев приводит меня в отчаяние, но что делать! Нужно еще потерпеть.

Еще три часа ходьбы привели нас к реке Квилу. Наш караван только и делал, что перелезал с горы на гору и потому совсем сбился с ног. На берегу реки, шириною в 90 м и очень быстрой, на мое счастье оказалась лодка, притом без хозяина. На ней мы и устроили переправу, до десяти человек сразу.

Я воспользовался этой задержкой, чтобы написать необходимые письма: одно к коменданту Стенли-пуля с настоятельной просьбой о том, чтобы он истолковал депешу Штрауха (бельгийского министра внутренних дел) в том смысле, какой дал ей король Леопольд, предложивший нам добираться до Эмина через Конго. Другое письмо к достопочтенному мистеру Бентли. Напомнив ему об услугах, оказанных мною с 1880 до 1884 г. миссиям баптистов, я просил его как можно скорее привести в порядок корабль «Мирный», дабы я мог поскорее увезти экспедицию из этих мест, истощенных голодом. В третьем письме, к министру Биллингтону, я почти в тех же выражениях просил его ссудить мне пароход «Генри-Рид». Не я ли в былое время уступил им те самые земли, которые они занимают теперь? В четвертом письме я обратился к заведующему станцией Люкунгу, поручая ему набрать человек 400 носильщиков, дабы несколько облегчить моих.