На 127-й странице (СИ) - Крапчитов Павел Акимович

<p>

Кровь успела пропитать волосы вокруг раны и засохнуть. Все это, наверное, выглядело неважно.</p>

<p>

- А вы точно уверены, что вам надо ко мне, а не в больницу?</p>

<p>

- Я там уже был, Мастер, - решил я немного подлизаться. – Они меня заштопали, но, когда я попросил их постричь меня, они сказали, что мне надо к вам.</p>

<p>

- Ну, что же садитесь, но вам, с учетом всего этого, - он помотал руками над своей головой. – Будет стоить подороже.</p>

<p>

- Все состричь и все сбрить. Это сколько?</p>

<p>

Старичок пошамкал губами:</p>

<p>

- Доллар.</p>

<p>

- Стригите, - согласился я и уселся в единственное кресло в этом барбершопе. – Получите полтора, если мне все понравится.</p>

<p>

Старичок крутился вокруг меня, щелкая своими ножницами, а меня снова словно окутал какой-то туман.</p>

<p>

- Ну, вот готово!</p>

<p>

Я выплыл из тумана и взглянул в зеркало. Было бы смешно, не будь так грустно. Старичок добросовестно сбрил мне бороду и усы, а на голове сделал мне ирокез. Волосы на самой ране он верно побоялся трогать, но вот вокруг все, как я и просил его, было сбрито. Ладно одену котелок, и никто не увидит.</p>

<p>

Я протянул ему бутылку, врученную мне барменом.</p>

<p>

- Полейте на болячку, мастер и … сами может глотнуть.</p>

<p>

Старичок не отказался ни от первого, ни от второго.</p>

<p>

Вручив Джорджу мятый доллар и монетку в пятьдесят центов, я покинул барбершоп.</p>

<p>

Безбородое и безусое лицо приятно холодил ветерок.</p>

<p>

«И обожгли мне щеки холодной острой бритвой восходящие потоки», - почему-то пришло в голову.</p>

<p>

Сцена 4</p>

<p>

Помещение аптеки Фрица было не больше барбершопа Джорджа, но гораздо опрятней. В комнате была еще одна дверь, которая, наверное, вела в лабораторию, где взглядам посторонних не место. А лестница слева вела куда-то наверх. Скорее всего, там было жилище самого Фрица.</p>

<p>

Одет аптекарь был безукоризненно. Жилетка, брюки в коричневых тонах, белоснежная рубашка. Лысину Фрица обрамляли седые, коротко подстриженные волосы. Недостаток растительности на голове компенсировала седая борода, как у голландских моряков, то есть без усов.</p>

<p>

Аптекарь стоял ко мне спиной и что-то переставлял в многочисленных шкафчиках со стеклянными дверцами, занимавшими всю заднюю стену комнаты.</p>

<p>

- Добрый день, Фриц, - начал бодро я, но попытка оказалась неудачной.</p>

<p>

- Герр Циммерман, с вашего позволения. – Аптекарь повернулся. Из-за очков на меня смотрели строгие глаза.</p>

<p>

- Но… , - я указал на надпись на стеклянной витрине, на которой было написано «Fritz’s drugstore».</p>

<p>

Аптекарь только поморщился.</p>

<p>

- Что вам угодно молодой человек?</p>

<p>

- Я хотел бы услышать рассказ о вашем порошке из толченого мела.</p>

<p>

Эта попытка разговорить Фрица была еще менее удачной. Аптекарь побелел, потом покраснел, а его голос сорвался в фальцет.</p>

<p>

- Вон!</p>

<p>

Вместо того чтобы последовать совету разъяренного аптекаря, я тяжело опустился на стул, стоящий у прилавка, и приложился к бутылке, которую все так с собой и таскал.</p>

<p>

- Здесь нельзя пить! Я вызову полицию!</p>

<p>

- Вызывайте! А я скажу, что это вы мне продали, - устало сказал я и снял котелок.</p>

<p>

- О!</p>

<p>

Не знаю, что произвело на Фрица большее впечатление: моя прическа ирокез или рана, грубо заштопанная Доком.</p>

<p>

- Так вам нужен сульфа ниламид? – смягчился аптекарь. Любому ученому нравится, когда его изобретение востребовано.</p>

<p>

- И да, и нет, герр Циммерман, - наконец я смог перейти к делу. – Я хочу спасти ваше изобретение, которое некоторые врачи, сами знаете, как именуют.</p>

<p>

Второй раз упоминать толченый мел я не рискнул.</p>

<p>

- Неучи. Я предоставил им все доказательства. А они … Но чем вы можете мне помочь?</p>

<p>

- У меня есть план, но я хотел бы, чтобы сначала вы мне рассказали о своем изобретении.</p>

<p>

Фриц замялся, явно не зная с чего начать. Я решил помочь ему.</p>

<p>

- Вы исследовали анилиновые красители?</p>

<p>

Откуда я это знаю? У нас в школе была хорошая химичка. Именно она рассказала нам, что зеленка была изначально не средством заживления наших ссадин, а красителем. И что синьку, которую моя мама немного добавляла при кипячении белого белья, применяли для лечения малярии.</p>