Антонио Арлетти - Трампеадор

Других зверей мы ловили капканами и силками.

Цепь силков и капканов разрезала остров надвое.

Ночью мы ставили капканы в лагунах и на болотах.

Истребление всего живого на островах осуществлялось рационально, с отвратительной методичностью. Не хватало лишь поджечь перед отплытием деревья и кусты, и нас можно было бы считать образцовыми сынами нового времени. Если бы в реке текла не вода, а спирт, я бы напился до бесчувствия, чтобы заглушить угрызения совести, отравлявшие мне существование. Единственной отдушиной были палеонтологические и археологические раскопки. Дни стали длиннее, и у меня оставалось теперь много времени и на «науку».

Франческо охотно помогал мне в поисках вымерших животных, но при условии, что я буду рассказывать ему о повадках и особенностях этих чудищ.

Недостаток знаний и фактов я дополнял выдумкой, и мой курс романтизированной палеонтологии имел определенный успех у немногочисленной аудитории.

Слушателю важно было, что я рассказываю о животных, и он страстно завидовал нашим предкам, которым посчастливилось сражаться с этими гигантскими четвероногими.

Когда я рассказал Франческо, что первобытному человеку, очевидно, удалось приручить глоссотерия[43] — этот сверхтяжелый танк, Франческо застыл на месте, мысленно воссоздавая удивительную сцену: он дергает вожжи, и два многотонных глоссотерия послушно отправляются на водопой. Какие люди, какие животные, какие времена!

Район наших исследований не столь богат скелетами вымерших животных, как более удаленные от Анд равнины, расположенные сравнительно недалеко от атлантического побережья. Однако и здесь нетрудно обнаружить, что вы забиваете колья палатки лодыжкой мегатерия или сидите на огромной лопатке еще не известного науке доисторического животного.

Камень со странным углублением оказывается кариозным зубом глиптотерия Чарлз Дарвин, сойдя на берег со своего «Бигля» вблизи Баия-Бланки, сразу же наткнулся на кладбище доисторических животных, что подтверждало его теорию о расселении млекопитающих. Некоторые ученые усомнились в открытии великого англичанина, а другие позавидовали его удаче.

Между тем ни о какой удаче говорить не приходится. Скелеты вымерших животных встречаются в Патагонии буквально на каждом шагу, и единственной сложной проблемой остается их перевозка.

Если братья Амегино[44] делят поровну славу своих крупнейших палеонтологических открытий, то это вполне справедливо. Один из них — талантливейший ученый — никогда не смог бы провести свои блистательные исследования, если бы второй — неутомимый путешественник и мастер раскопок — не доставлял брату за тысячи километров в его лабораторию все новые и новые скелеты доисторических животных.

Словом, недра Патагонии таят в себе два богатства: нефть и скелеты. Если вы ткнете пальцем и не забьет нефтяной фонтан, знайте, что путь к нефти преграждает скелет вымершего животного. Хотя мы с Франческо не рвались к научной славе, нас тоже втайне не покидала надежда сделать какое-нибудь удивительное открытие — ну, скажем, найти прекрасно сохранившийся череп омонида, соединительного звена в неразрывной цепи между обезьяной и антропоидом. Только в этом случае нам удалось бы подтвердить достоверность теории Амегино о том, что Патагония — колыбель человечества; теории, в которую я столь твердо верил, что сумел убедить Франческо.

Увы, череп омонида мы так и не отыскали, но все же наше научное рвение было вознаграждено: нашей «добычей» стали бедренные кости, казавшиеся пьедесталами, чешуйки панциря, а иногда и целый панцирь, ребра величиной с мачту галеры, множество больших и мелких костей. Ветровая эрозия и тысячелетняя разрушительная работа воды вынесли их на поверхность, и нам часто вообще не приходилось прибегать к раскопкам. Нередко мы просто не знали, как классифицировать и назвать эти кости, а получить консультацию на месте у нас, понятно, не было возможности.

Кроме нескольких мелких костей, мы оставили все свои находки в пустыне, ибо для их перевозки потребовалось бы несколько грузовиков.

Подумать только, что эти кости могли бы принести славу одному из наших музеев и наполнили бы безмерной радостью сердце какого-нибудь именитого зоопалеонтолога!

В моих археологических раскопках Франческо принимал весьма слабое участие. В них недоставало охотничьего азарта. Скромная ваза из терракоты или обработанный камень привлекали Франческо куда меньше, чем челюсть оноипподия Он говорил, что ему жаль терять драгоценное время на поиски ночного горшка индейца, страдавшего гастритом.

Между тем и здесь мне удалось сделать несколько пусть мелких, но интересных находок. Еще лет восемьдесят тому назад в этих местах жило индейское племя арауканос. Они поселились здесь давным-давно и теперь с яростью, героически отстаивали свою землю и свою свободу от бледнолицых захватчиков, которых ненавидели всей душой. Покорились они самыми последними уже после того, как сдалось племя индейцев пуэльчес, живших немного севернее.

В 1880 году правительство организовало против племени арауканос последнюю военную экспедицию в пустыню Патагонии. Войско белых разбило отряды индейцев и загнало их на границу с Чили. Жестокие бои, а затем голод и болезни сеяли смерть среди побежденных. Немногие уцелевшие потомки легендарного касика Намуна Куры бедствуют в резервациях у поднояшя Патагонских Кордильер. Индейцы арауканос были замечательными охотниками и отважными воинами, но кочевая жизнь и бедная природа не позволили им достичь в ремеслах и в искусстве росписи посуды такого же мастерства, как у индейцев соседних племен. Поэтому на временных стоянках индейцев арауканос, так называемых tolderias, очень редко встречаются вазы или предметы украшения.

Куда чаще я находил оружие — наконечники стрел и копий из очень крепкого непрозрачного камня.

И, наконец, мы собрали богатую коллекцию болас.

Они были столь гладко обточены, что ничем не уступали нынешним болас, которые промышленность серийно производит для нужд гаучо, до сих пор предпочитающих болеадору тонкому лассо.

Опытные воины и охотники, индейцы арауканос достигли совершенства лишь в производстве оружия.

Зачем им было изготовлять керамическую или терракотовую посуду, если они еще не знали ни вина, ни водки? Они опьянялись лишь кровью, которую пили прямо из раны на шее смертельно раненной лошади.

Наконец мы приблизились к тем местам, где Франческо охотился в прошлые годы. Он сказал, что скоро покажет мне утес на левом берегу, где, по преданиям, было индейское кладбище. Скалистый утес мы увидели уже к вечеру, когда подплыли ближе к берегу, чтобы выбрать место для ночевки.