Виталий СЕМИРА - ТАЙЛАНД — СТРАНА БЕЗ ТАЙН? ТАЙСКАЯ ПРИРОДА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ

Надо сказать, что по сравнению с русскими иностранцы встречать Новый год не умеют. Коллективное веселье незнакомым людям на Западе не свойственно. А индивидуальное никогда не имеет такого размаха, как коллективное. Вечером 31-го мы с Сияной пошли в бухту Будды, решив, что там должно быть повеселей, чем в наших бунгало. Мы сели в кафе на пляже под большую пихту с неоновыми лампочками, которая заменяла елку, ели пирожные (я долго искала что-то похожее на наш торт, но пирожные там обычно в упаковке, как мягкое печенье) и долго загадывали желания. Однако несмотря на музыку и шведский стол соседнего ресторанчика, где я дешево взяла Сияне тарелку риса и салатом из помидоров и огурцов (10 бат) и бесплатно напробовалась различных подливок, веселья особого не было. Даже когда тайцы на пляже зажгли большой костер, там почти никто не танцевал. Может, потому что это не Тайский праздник. Местные жители наверняка веселиться умеют, в отличие от иностранцев. Но их Новый год — в апреле, как я уже говорила.

Потом мы вернулись к нашим бунгало, чтобы в темноте не ломать ног: чтобы ходить по Ко Тао или горам, фонарик не помешает. Основной народ сидел в ресторанчике бунгало "Moon Dance" — "Танцы Луны", и мы последний час провели там. Кроме тайцев, там заправляли какие-то молодые иностранцы хиппового вида, и кафе было оформлено очень по-современному (или очень по-Тайски). Японская живопись; макет с куклами-чертями (где девочка-чертик играла на дудочке); бабочка-Психея; инопланетянин в позе медитации и другие изящные плакаты с супер-современной символикой, в которой, кстати, доля сексуальности являлась только бесплатным приложением к фантастическим идеям, в очередной раз убеждали меня в том, что Таиланд и Запад убежали в будущее далеко от меня и далеко от России. Той легкости жизненной игры, которая процветает в западной цивилизации, нам не достичь никогда.

Когда я училась в третьем классе, учительница как-то задала написать сочинение о своей профессии (из будущего — 1983 года, а это было в 1973), и я написала, как участвую в строительстве околоземной космической станции на орбите Луны. Я с детства любила образ инопланетян — и в современной мифологии это вполне приемлемый образ духовной сущности, отличной от нашего тела. Но только не в России. В Таиланде я чувствовала тяжесть и примитивность своей, и в целом русской, серьезности. Крылья моей фантазии лежали на земле — я не могла их поднять. Глядя на рекламу: "Добро пожаловать в рай", "Отдых-мечта", "Переродитесь в волшебном месте", — я рыдала о своей жизни и судьбе России, о повышении квартплаты и отмене социальных льгот, об уплотнительной застройке и закрытии шести сотен ВУЗов, об унизительном для страны отсутствии финансов у населения, о забвении идеалов, падении культуры и еще черт знает о чем — только так и можно описать мое состояние. Воспоминание о доме лишало меня всякой радости. Я думала о том, какой здесь рай и какой там ад, и с ужасом представляла, что мне придется туда вернуться. Нельзя допускать такого контраста между потребностями жизни и души — в современном мире, где все взаимосвязано, где есть Интернет: это просто опасно! — А плакат с изображением девушки со слезой на щеке, где говорилось о сборе пожертвований в пользу бедных в одном из новогодних ресторанов Ко Тао, смеялся надо мной.

Миру было все равно, в какой стране я живу. (Да и в христианстве человек — странник на этой Земле. Так что все люди — инопланетяне, хотя земляне среди них, берущие ответственность хоть за что-то в этом мире, тоже иногда попадаются.)

Шумная музыка ресторанчика "Танца Луны" не очень пришлась по душе нам с Ясей: общего взаимодействия, как днем, не возникало. Каждый потягивал коктейль из своей бутылки, и мы с Сияной пили сок из своей. Японки пританцовывали, и я тоже попыталась потанцевать, но Яся остановила меня, сказав, что я танцую не так, а сама она плясать стеснялась. Мы дождались полуночных фейерверков и пошли спать: с утра я планировала плыть на другой остров — Ко Самуи, а для этого вставать надо было рано.

Утром погода испортилась, и мы уезжали, уже не сожалея о рае, который покидали. Хлынул ливень — единственный дождь, который мы застали в Таиланде. Он отбарабанил минут двадцать и прошел, еще до того, как мы успели вылезти из бунгало, не успев даже намочить как следует пыльные дорожки. Мы спустились со своей высотки и прошли по мосткам, на пляже встретили испанку и попрощались с ней — не внимая ее словам, что на Ко Тао во всех отношениях лучше, чем на Самуи. Потом мы миновали такси с ценами, подскочившими в Новый год, и я попросила мотоциклиста европейского вида добросить нас с вещами до пристани. Это не составило ему труда. Он оказался англичанином.

Погода испортилась капитально: хотя выглянуло солнце, на океане поднялись волны. И нам сказали, что тот кораблик, на котором мы хотели плыть, не поплывет. Поплывет более большой корабль — и нам пришлось доплачивать за билет. На этом корабле было много туристов, но Сияна на нем как-то не ощущала безопасности. Глядя на волны, которые, разбиваясь о борт корабля, подпрыгивали до палубы, метра на четыре, обдавая водой любителей свежего воздуха, она сочла за лучшее спуститься в салон. Но там ей стало нехорошо: ее укачало. Я же спустила в салон только наши вещи: вещи были сложены посередине палубы и прикрыты брезентом, но волной обдавало и их. А сама осталась на палубе.

Кораблик плыл часа три. И мне было хорошо — проводив глазами Черепаший остров, я вспомнила, как мы с мужем летом плавали по Ладоге на байдарке. Разыгрывался шторм, и волна с гребешком забросила нас в бухточку, откуда нам пришлось выбираться пешком с рюкзаками, бросив байдарку, — а проплывавший с оказией катер потом вернул ее нам. Я не любитель острых ощущений, но надо признать, что впоследствии жить они помогают. Мы никогда не плавали по таким волнам, как этим летом. И я никогда не каталась на таком опасном пароходике, как тот, что плыл в новогодний шторм с Ко Тао на Ко Самуи. Потом сообщали по нашему телевизору, что один такой паром перевернулся у среднего острова Ко Пхагана, куда заходил и наш корабль. Ничего удивительного, если он был нагружен так же, как тот, на котором плыли мы. Я полагала, что тайцы знают, что делают: они ведь постоянно плавают. Но они прежде всего зарабатывают деньги. Туристам это надо иметь в виду.

Я ехала на остров Самуи, чтобы посетить морской заповедник Анхтонг: и увидеть продолжение тех красот, которые открывает Ко Тао. Удалось это не сразу: пока продолжался шторм, экскурсии были отменены. Мы съездили в Анхтонг только в последний день.