Алексей Бабий - Пол-России пешком

Погранцы под пиво рассказали кучу историй из жизни спецслужб, пересказать которые я, увы, не имею права, поскольку дал погранцам расписку о неразглашении, скрепленную «Хабаровским» пивом, пролитым на мои многострадальные туфли. Одна история, впрочем, кажется, несекретна. Оказывается, во время событий на Даманском была отдана команда снести остров ко всем чертям. Грянули «Грады» — и весь заряд улетел мимо острова на китайскую территорию. Как оказалось, перепутали маркировку и зарядили не те ракеты. Капитан собрался было стреляться (шутка в деле — атаковать суверенное государство без команды сверху) — но тут ему позвонили из штаба и поздравили с повышением — оказывается, он снес начисто китайский полк, который выдвигался в сторону Даманского, что сильно повлияло на поведение китайской стороны. Вот так он стал майором. Не знаю, так ли это было или не так — за что купил, за то и продаю. Но очень по нашему все происходило: о)

В Благовещенске я поставил личный рекорд по программе своей командировки. В город я прибыл утром, попробовал «провесить» дальнейший путь до Читы — и ахнул: оказывается, от Благовещенска до Читы нужно ехать не ночь, как я предполагал, а полтора суток. Единственный шанс уложиться в график — уехать в 12 часов на автобусе до Белогорска (выяснилось заодно, что Благовещенск находится вовсе не на Транссибе, а несколько в стороне от него!). Проявив чудеса изобретательности, я успел-таки разыскать нужных людей, переговорить с ними и обменяться материалами — и все это за два часа, летая по городу на тачках, как оглашенный. В двенадцать часов во последнюю минуту вскочил я в белогорский автобус, успев, однако, на лету, купить бутылочку местного благовещенского пива, которое толком и не распробовал, так быстро я его выхлебал — хотелось одновременно пить и есть, и это пиво заменило мне завтрак: о)

Так что от города у меня впечатления чего-то розового и желтого, несущегося за окнами такси. А жаль — хотелось бы познакомиться с городом поближе — он имеет ко мне самое прямое отношение. В конце двадцатых годов дед мой, имевший хутор на Украине, почуял, чем дело пахнет, сам себя раскулачил, ночью тайно снялся со всем семейством, бросив все имущество — и подался как раз в Благовещенск, чтобы стать тут железнодорожником. Уже потом была Чита, где встретились мои родители.

Всю дорогу до Читы я проспал. Накопилась уже усталость, стал я не столь впечатлителен: о) Но в промежутках между засыпаниями-просыпаниями любовался я в окно черно-белой графикой забайкальских сопок и поражался в очередной раз, до чего же велика наша страна: от одного областного центра до другого скорый поезд идет тридцать шесть часов!

Чита — мой родной город. Под Читой я родился, под Читой прожил раннее детство, да и потом не раз тут бывал. В последний раз, правда, двадцать пять лет назад. Чуть не прослезился я, увидев сегодня кинотеатр «Родина», нисколько с тех пор не изменившийся. В этом кинотеатре я впервые увидел «Бриллиантовую руку» — и до того обалдел, что тут же пошел на следующий сеанс, а потом еще на один — и так до самого вечера, пока не выучил фильм наизусть. Надо сказать, мы, пацаны, ездили тогда в Читу одетыми по последней пацанской моде — в лихо заломленных шляпах с дырочками, в домашних тапочках на босу ногу. Ну, мода была такая: о) Ну вот, а теперь я стою тут толстый и усталый, с кейсом…

Я выкроил-таки полдня релаксации и еду сейчас на станцию Лесная, посмотреть родные места. Думаю нарушить экологический баланс и привезти в Красноярск немного багульника. Эх, как он зацветет через недельку-другую…

Город поразил меня вот чем. Ну, что вы обычно видите на вокзале? Автобусную — троллейбусную — трамвайную остановку с кучей всякого транспорта. Конечную остановку. А вот тут остановки нет. Вообще. То есть она вроде бы есть, но не обозначена. На ней стоит куча такси. Общественный транспорт практически не ходит — ходят какие-то маршрутки, идущие откуда-то издалека уже полными. На этот раз мне торопиться некуда, я специально постоял и посмотрел. Пассажиры очередного поезда рассосались за час, штурмом беря все, что только останавливалось. Через час пришел первый автобус-ПАЗИК, на котором я доехал с комфортом до площади Советов. Кстати, город устроен так, что любой автобус проходит по этой площади. Очень удобно. В памятках так и пишут — любым транспортом до площади Советов. Еще площадь Советов хороша тем, что на ней сосредоточены все нужные учреждения — от хурала до правительства. Так что я там просто выходил из одних дверей и тут же заходил в другие. Очень удобно по сравнению с другими городами, где от одного учреждения до другого приходится носиться через весь город. Еще на площади Советов стоит здоровенная черная башка Ленина. Да, Ленин — это голова! А вот своего пива в Бурятии, похоже, не варят. Вокруг — читинское и иркутское. Но все это предстоит опробовать вечером, перед поездом (я тут и кафешку присмотрел с названием «Позы»), а сейчас, увы, прерываю сеанс связи — пора на встречу, назначенную на все той же площади Советов.

Ну вот, беготня кончилась, я спокойно погулял по городу — и вы знаете, мне он понравился. Есть в нем некое своеобразие, не такой он шаблонный, как многие другие. И свое мнение о транспорте я изменил кардинально. Да, здесь практически нет транспорта кроме маршрутных такси. Но это именно ТАКСИ! Долго чесал я по улице Ленина, пытаясь найти остановку — и оказалось, что их нет вовсе. Идешь по улице — видишь, идет подходящая маршрутка, тут же машешь рукой — и, если места есть, она тут же к тебе подъезжает. Фантастика! То же самое и с высадкой.

И какие люди, опять-таки! Просто энтузиасты, из ничего и за мизерные деньги, а то и вовсе без них выполняющие громадную и важную работу. И таких людей я встречаю в каждом городе, и мы моментально находим общий язык, потому что прошли, в сущности, один и тот же путь — мало ли, что кто-то из нас — профессор, а кто-то всего десять классов имеет за спиной, кто-то бывший зэк, а кто-то, наоборот, действующий контрразведчик, кто-то чиновник с весьма высоким положением, а кто-то — практически безработный, кто-то на дух не переносит компьютеры, а кто-то без них не представляет свою деятельность. Но когда мы начинаем говорить о главном, оказывается, что мы — едины, мы в разных концах нашей здоровенной страны пытаемся пробить одну и ту же стену. И я вижу, что мы ее пробьем.