Юрий Савенков - Сингапурские этюды

Идут суда из Находки и Одессы, из Японии, Гонконга, Таиланда, Индонезии, Индии, портов Европы. И все они останавливаются в Сингапуре. Много лет действуют линии из Юго-Восточной Азии в порты Европы, Атлантического и Тихоокеанского побережий Американского материка и Средиземноморья.

Начиналась компания довольно скромно. Небольшой сухогруз Дальневосточного пароходства «Ванино» впервые прибыл в Сингапур, открыв регулярную линию между Находкой и Мадрасом. Было это пятнадцать лет назад.

Сингапур стал для наших сельдяных фабрик, рефрижераторов, рыболовных траулеров, поисковых судов, базирующихся во Владивостоке и Керчи, местом межрейсового докования. Пока судно проходит мелкий «косметический» ремонт в сингапурских доках с участием небольшой ремонтной команды, экипаж возвращается самолетом «Аэрофлота» домой, и, когда через два-три месяца снова оказывается в Сингапуре, судно уже готово к трудным морским дорогам.

Но не только «косметический» ремонт предлагает советским судам Сингапур. Вот уже несколько лет здесь регулярно ремонтируются наши танкеры, гидрографические суда, рыбоперерабатывающие фабрики, китобазы. Но, пожалуй, самый неожиданный гость появился на сингапурских верфях летом 1973 года — советский ледокол «Илья Муромец». После ледовой вахты в Охотском море. «Какие только суда ни ремонтировались на верфях Кеппель после их основания в 1859 году, но впервые мы удостоились чести принимать столь необычного гостя», — писала в эти дни сингапурская пресса.

Сколько их было, советских судов, встававших на якорь в сингапурской гавани, за шесть моих сингапурских лет. Сухогрузы, рефрижераторы, рыболовные траулеры, рыбоперерабатывающие плавучие фабрики, танкеры, поисковые суда, пассажирские, научно-исследовательские. Сколько было встреч со знаменитыми капитанами, известными учеными. Расскажу лишь о трех…

Однажды, когда отходила пора сухого и теплого летнего муссона и вот-вот должен был задуть дождливый, северо-восточный, в сингапурской гавани, надежно защищенной природой от бурь и тяжелых океанских валов, появились пять советских научных судов: «Океан», «Волна», «Прилив», «Прибой» и с ними флагман — «Академик Королев». Короткая остановка перед заключительным этапом работ в водах Филиппинского моря. В капитанской каюте «Академика Королева» на стене висит картина: среди нелюдимого ночного моря рвется вперед гриновский барк с развернутыми парусами — туда, где «за далью непогоды есть блаженная страна». В каюте Владислав Николаевич Иванов, руководитель экспедиции «Тайфун», и Геннадий Николаевич Чубуков, капитан флагмана, рассказывают нам об ураганах, которые ученые называют нежными женскими именами «Рита», «Филлис», «Грэсси», словно тем самым пытаясь смягчить их грозный нрав. А ведь они, эти «нежные создания», заставляют вводить чрезвычайное положение на побережье, к которому приближаются, приводить в готовность номер один отряды самообороны и госпитали, эвакуировать население из наиболее уязвимых районов, Разрушают дома, выбрасывают на берег корабли, уносят тысячи человеческих жизней.

Позади три месяца интенсивных исследований в Филиппинском море, которое не зря называют «гнездом тайфунов». Только за время работы экспедиции их было там четырнадцать. Экспедиция солидная: ни мало ни много, десять научных отрядов — аэрологи, гидрологи, метеорологи… Рассказывали о разном: об особенностях структуры атмосферы и океана в районе зарождения тайфунов (так называют ураганы в Тихом океане), о работе в сложных «возмущенных» условиях в достаточной близости от тайфуна. Сетовали на то, что еще поразительно мало знаем мы о тропиках — мощном источнике тепла для нашей планеты.

Атмосфера земного шара едина, это гигантская тепловая машина, имеющая «холодильник» (Северный и Южный полюсы) и «обогреватель» — тропики. «Холодильник» изучен нами пока куда лучше. И совсем мало знаем мы об ураганах — уникальном явлении тропической атмосферы. Обилие энергии в тропиках приводит порой к тяжелым последствиям: превращаясь из тепловой в кинетическую, она порождает гигантские воздушные волны диаметром в несколько сотен километров. Так что задача исследования тропического урагана имеет жизненно важное значение.

Существуют два главных аспекта изучения урагана. Как узнать его природу, его сильные и слабые стороны, чтобы предотвратить или хотя бы уменьшить бедствия, которые он причиняет? А ведь ураган — не только бедствие, это и источник энергии. Во время урагана снабжение атмосферы влагой и теплом на гигантской площади происходит гораздо интенсивнее, чем в обычных условиях. Энергия «среднего» урагана в несколько раз превышает энергию, вырабатываемую всем человечеством. Но как поймать зверя, если охотник, получив сигнал о его приближении, должен заблаговременно бежать от него.

Где же выход? Оказывается, выход есть. После того как ураган прошел, он не исчезает бесследно. В океане остается температурный след — память об урагане. Если мы знаем температурное поле До и после тайфуна, то сможем оценить, с какой поверхности и какую энергию он берет, по параметрам следа определить параметры тайфуна. Это и была одна из главных задач экспедиции.

Услышали мы рассказ о встрече с «Тесс». В Филиппинском море на расстоянии полутора тысяч миль от флотилии был отмечен тропический шторм. Решили идти навстречу. Через четыре дня шторм окреп, и в четырехстах милях от ромба, образованного судами, появился тайфун «Тесс». Он не изменил своей траектории и дал возможность экспедиции изучить его след. В таком масштабе подобное исследование было проведено впервые в мировой практике.

Короткая остановка. Через два дня суда ушли, выстроившись ромбом, «зарывшись в океан и в ночь», Их путь лежал на север, к островам Бабуян, а потом в Филиппинское море, на знакомый рабочий полигон.

Сингапурский рейд. Восточная якорная стоянка. Ночь. Скрип кранов. Крики «майна-вира». Идет погрузка. «Пантелеймон Лепешинский», сухогруз из серии судов «Ленинская гвардия», принадлежащих Дальневосточному морскому пароходству, пришел из Бангкока с партией груза и готовится продолжить рейс к берегам Филиппин, Японии. Обычная сцена, и не она привела меня на борт судна той ночью. Необычно выглядел сухогруз. Из некоторых кают раздавался детский смех, матери укладывали детей спать, заботливо укрывая их одеялами. Те, кто постарше, бродили по палубе. Свободные от вахты матросы обучали индонезийцев (да, это были они!) игре в домино. Во многих каютах люди, пережившие ужасы тропической ночи, мирно спали. Вот что предшествовало этому, В 2.55 утра стоявший на вахте второй помощник Владимир Васильевич Осмоловский в аспидной тьме заметил беспокойное мигание фонарика: SOS. Раздалась команда: «Шлюпку на воду с правого борта!» Аварийная бригада во главе с капитаном Геннадием Викторовичем Кривенко пошла на сигнал. А «Пантелеймон Лепешинский», изменив курс, лег в дрейф.