Жюль Верн - Маяк на Краю Света

В крайнем случае, если придется зайти в бухту Эльгор, корабль, ориентируясь достаточно по этому огоньку, сможет добраться до безопасного места и бросить якорь. «Санта-Фе» в следующий раз легко найдет дорогу к своей стоянке даже в темноте.

Заливчик вытянулся на три мили, если считать от мыса Сан-Хуан, а свет виден за десять, таким образом, до берега у судна остается еще целых семь миль.

Когда-то прожектора имели параболические зеркала, которые вполовину уменьшали их яркость, но с тех пор много изменилось: появились сферические отражатели, в которых почти не происходит потери света.

К тому же, поскольку никаких других огней в тех местах не зажигалось, морякам трудно было спутать его с чем-нибудь, установка получилась довольно простой: не требовалось ни вспышек, ни мигания: на десятки миль вокруг, даже на мысе Горн, ни один огонь не светит в ночи, и нашим смотрителям не придется постоянно возиться с ремонтом сложных механизмов.

Внутри фонаря установлены лампы с двойной продувкой и многорядным круговым фитилем, что дает очень большую яркость свечения при малом объеме, если пламя поместить в самом фокусе линз. Фитили обильно пропитываются маслом благодаря специальной системе подкачки. Линзы внутри фонаря располагаются в несколько рядов, причем стекло лампы имеет самую обычную форму, но оно как бы заключено внутрь целого ряда тонких стеклянных колец, подобранных таким образом, что имеют один общий фокус и свет, проходя сквозь них, собирается в единый пучок параллельно идущих лучей, а не рассеивается во все стороны, из-за чего значительно увеличивается яркость маяка. Патрульное судно снялось с якоря еще до захода солнца, но даже при свете дня у капитана ни разу не возникло сомнений относительно эффективности использования новой оптики или месторасположения сигнальных огней.

Успех дела теперь зависел только от смотрителей, от их внимательности и точности в работе. Если лампы содержать в порядке, вовремя менять фитили, заправлять маслом, точно регулировать его поступление, не забывать зажигать огонь по вечерам и гасить его с восходом солнца, не оставляя без внимания даже самую мелочь, то плавание по окраинам Атлантического океана станет значительно проще. Впрочем, не было оснований сомневаться в честности и трудолюбии Васкеса и его товарищей. Желающих работать здесь оказалось очень много, и этих троих выбрали именно потому, что уже известны были их мужество, выносливость и обязательность.

Напомним еще раз, что строители постарались обеспечить полную безопасность людям, которые оставались совсем одни в нескольких сотнях миль от Буэнос-Айреса, откуда только и могли прийти помощь и поддержка. Впрочем, обитатели материка и архипелага редко показывались в этих местах и никогда надолго не задерживались, даже в теплое время года, к тому же они пользовались репутацией совершенно безобидных рыбаков, которые всегда торопились вернуться с уловом к себе домой — на Огненную Землю или на один из островов архипелага. Никого другого здесь вообще никогда не замечали. Мореплавателям слишком хорошо было известно коварство прибрежных вод, так что никому не приходило в голову спасаться от бури среди скал, в то время как внутри архипелага легко найти укромную бухту или заливчик.

И все же пришлось принять некоторые предосторожности на случай появления в бухте Эльгор подозрительных гостей. Вход в пристройку закрывали толстые двери, запирающиеся изнутри, на окнах жилой части и склада укрепили решетки, Васкеса и его товарищей снабдили запасом патронов к карабинам и револьверам.

Кроме того, коридор, который вел к лестнице наверх, упирался в обитую железом дверь, ее ни пробить, ни высадить нельзя, а иначе в башню не попасть. Остаются еще узкие окошки — бойницы в стене, но они тем более недоступны, так как забраны крестом-решеткой, а на галерею можно забраться только вскарабкавшись по цепи громоотвода.

Рабочие потрудились на совесть, выполнили полностью и в срок задание республиканского правительства Аргентины.

Период с ноября по март — время самого активного судоходства у Магелланова архипелага. Море, правда, не становится спокойнее, и волны двух океанов все с той же силой бьются друг о друга при встрече, но небеса хмурятся реже, а ураганы пролетают быстрее.

Парусники и пароходы стараются именно в этот период «предсказуемой» погоды обогнуть Американский континент, обойдя с юга мыс Горн. Однако слишком редко появляются корабли, чтобы нарушить монотонность бесконечно длинных дней. В те воды и раньше редко кто заходил, а с появлением пароходов и новых, точных морских карт открылся путь через Магелланов пролив — более короткий и надежный.

Но моряки, которые попадают служить на маяк, обычно не боятся скуки и однообразия. По опыту матросской или рыбацкой жизни им известно, что время дольше тянется, если обращать на него внимание, поэтому у них всегда есть чем заняться, чем отвлечься, тем более что обязанности смотрителя не ограничены зажиганием и гашением в определенный час ламп на башне: дежурный должен внимательно следить за морем и за появлением судов вблизи острова, держать под наблюдением побережье от мыса Сан-Хуан до скал Северал, не удаляясь более чем на три-четыре мили от строения, а также вести «бортовой журнал» маяка и заносить туда все, что происходит на острове и рядом с ним: какие парусники, какие пароходы пройдут, их названия и номера, если сообщат, записывать высоту приливов, направление и силу ветра, изменения погоды, продолжительность дождей, частоту гроз, регулярно измерять давление по барометру, температуру воздуха и все прочее, что позволит впоследствии составить метеорологические карты района.

Васкес, так же как Морис и Фелипе, родился в Аргентине. Но именно Васкеса назначили старшим смотрителем маяка на острове Штатов. К тому времени ему исполнилось сорок семь лет. Он успел уже избороздить земной шар вдоль и поперек всех ста восьмидесяти параллелей и не раз попадал в сложнейшие ситуации, где иногда в один миг решался вопрос жизни и смерти. Но крепкое здоровье, необыкновенная выносливость, а главное, решительность и волевой характер помогли ему выстоять. Так что главным его поставили не только потому, что он был старше остальных по возрасту. Все в Адмиралтействе знали боцмана, получившего закалку на службе в морском флоте Республики. Хотя и не дослужился он до больших чинов. Моряки его уважали как человека, на которого можно положиться. Поэтому, когда стало известно о его желании пойти смотрителем нового маяка, ему не колеблясь предложили стать там старшим.