Дмитрий Стахеев - За Байкалом и на Амуре. Путевые картины

С каждым днем больше и больше прибывает льду и наконец бурное море замерзает.

У устья речки Богульдеихи Байкал замерзает всегда ранее, чем в других местах, и обозы, не желая бесполезно прокармливать лошадей в ожидании, пока по Байкалу приложится зимний путь, идут обыкновенно через Богульдеиху, за неделю и более до открытия прямой дороги.

Когда же Байкал совершенно замерзнет, тогда с обеих сторон, с Посольской и Лиственничной, высылаются партии бурят и крестьян вешить дорогу, т. е. обозначать путь для проезда вехами и сбивать тороса.

В некоторых местах Байкал покрывается верст на 10–20 так ровно и гладко, точно зеркало, и едущие вешить дорогу, во время ветра, с трудом двигаются по льду; иногда человека ветер подхватит и свалит с ног: одно спасение — ножом или топором ударить в лед, чтобы удержаться на одном месте; другого неопытного крестьянина ветер катит по льду версты две, повертывая с боку на бок, как кубарь, — пока он не догадается ударить топором в лед.

Почтовый тракт устанавливается следующим образом: из Лиственничной первая станция идет по берегу, до зимовья Кадильного; из Кадильного, тоже по берегу, до зимовья Голоустного, а оттуда одна станция перерезает Байкал поперек, до Посольского монастыря.

Станция эта имеет пятьдесят пять верст. Проезжают ее на одних лошадях безостановочно, проезжают скоро, всего часа четыре, а то и три: лед гладкий как стекло, только и слышно, как лошади подковами постукивают по льду.

При первом пути по замерзшему озеру встречаются небольшие розносы и щели; первые неизбежны в начале зимы при неровном замерзании Байкала, при постоянном отделении им своей внутренней теплоты; а щели образовываются от давления на лед ветра, который волнует, раздвигает и разрывает ледяную поверхность. Разрывы на толстом льду и образование на нем щелей всегда сопровождается звуками, похожими на пушечные выстрелы и перекаты отдаленного грома; тонкий лед, разрываясь, не производит таких сильных звуков, а сопровождается только треском.

На тонком льду щели всегда опасны, потому что у краев этих щелей лед гнется и обламывается; на нем нет точки опоры не только для лошади, но и для человека. Проваливаясь, лошадь, обыкновенно, бьется, силится выпрыгнуть на лед и больше его обламывает; образуется вокруг лошади полынья, в которую затапливаются и сани.

Одно средство спасения лошади в том, что ее наскоро выпрягают из оглобель или перерезывают гужи, потом накидывают ей на шею петлю и давят; задавленная от спершегося внутри ее воздуха, лошадь всплывает на поверхность воды и ложится боком на ней как мертвая; в это время ее мгновенно выдергивают за шею и за хвост на лед, подальше от полыньи, снимают петлю и бьют лошадь несколько раз кнутом, пробуждая в ней жизнь.

После этого начинают ее гонять по льду, чтобы она разогрелась и не продрогла.

Такой способ более удобен при артели, когда сила людей превышает тяжесть животного; но когда нет возможности вытащить лошадь описанным способом, то употребляют другое, более остроумное средство: обрезав у лошади гужи и накинув на шею петлю удавкой, подтягивают лошадь к краю льда; другой конец веревки привязывают к середине саней; в нескольких саженях от полыньи во льду выдалбливают два отверстия и ставят, или вернее — втыкают в них сани стоймя, задними концами полозьев, на передние же концы саней налегают всею своею тяжестью и силой, стараясь опрокинуть их горизонтально и таким образом, как рычагом, вытащить санями на лед свою лошадь.

Поздней весною по Байкалу путь идет от Лиственничной до Посольска диагонально на 100 верст.

Эта последняя дорога называется по-сибирски голометью, бездорожицей; ездят по ней в 20 числах апреля, когда лед на Байкале почернеет; но с Голоустной и Кадильной от теплых ветров и лучей солнца лед разрыхлеет, образуются провалы, полыньи и около берегов, сажен на пять, на десять, лед растает.

Но когда и этот последний путь делается невозможным, когда лошади начнут проваливаться на каждом шагу, рыхлый лед побелеет, начнет ломаться у щелей и раскалываться иголками, тогда запоздавшие путники волей-неволей снова плетутся из Посольска в Култук и обратно. Это уже бывает накануне мая месяца и доказывает пользу этого сообщения. По Байкалу же в это время, за расстояние 100 вер. проезда, платится по 60 и 80 и даже по 150 рублей, смотря по тому, насколько путь опасен; бывает так, что два пеших работника везут, на маленьких саночках, седока, выбирая, где покрепче льдины.

Путь опасен, но есть люди, которые решаются на такую опасность: купец, падкий до барышей, предпочитающий денежные выгоды всему на свете, еще не так жалок: сам выбрал дорогу, а жалко, когда все страхи подобной поездки выпадают на долю человека служащего, который едет потому, что не ехать ему невозможно.

Далее читатель прочтет рассказ помора о том, как перебираются в весеннее время по Байкалу извозчики.

Самое благоприятное время для плавания по Байкалу — май, июнь и июль. В эти три месяца редко бывают сильные бури и смелые поморы пускаются в Байкал на лодках.

Лодки обыкновенно делаются с одной мачтой и парусом; на них более 400 пудов не грузят. В ноябре уже редко кто пускается на судах по Байкалу, разве судьба задержит несчастное судно ветрами и заморозит его во льдах.

Таким образом, с половины ноября до половины января сообщение по Байкалу прекращается, грузы и проезжающие в эти два месяца тащатся по кругобайкальской дороге, по высоким горам, частью на верховых, частью на санях.

Почта на пароходах никогда не перевозится, потому что пароходное управление не берет на себя ответственности в случае какого-либо несчастья во время пути; а почтовое начальство отдать, на пароходе, доставку почты на других условиях, конечно, не могло, и почта весною, летом и осенью тянется по кругобайкальским горам.

В последних днях апреля и в первых мая по кругобайкальскому тракту начнут таять глубокие снега, забушуют горные ключи и речки, разольются топи, болота, разжизнут грязи, и почта 500 верст тянется дней 15, а то и все три недели. С мая месяца, числа с 15-го, на Байкале лед исчезает и снова открывается путь для публики и товаров.

Следовательно, в весенних месяцах, с половины апреля до половины мая, и в зимних, с ноября до начала января, проезда по Байкалу не существует.

Каждый день я бесцельно ходил по берегу в ожидании парохода и слушал бесплатный концерт байкальских волн, шумевших по всему прибрежью.

Грусть и тоску наводил этот однообразный шум воды, набегающей волнами одна за другою к берегу. Посмотришь в даль моря и там видишь те же бесконечные волны; набегают они одна на другую, высокими горами вздымаются над бездною и, встретившись одна с другой, как два врага борются между собою и разбрасывают высоко в воздухе пенящуюся воду; а к песчаному берегу по-прежнему набегает одна волна за другою и по-прежнему рассыпается жемчужными брызгами по всему прибрежью.