Юрий Котляр - Кольцо анаконды

Я снова провел курвиметром.

— Сто километров. Иными словами — двести. Да?

— Около того. Десять дней ходу для двух здоровых людей. Если все пойдет хорошо…

Я призадумался не на шутку, соблазн подстегивал неудержимо. Пусть даже и не удастся разыскать затерянный город и увидеть «белых индейцев», зато сколько будет интереснейших впечатлений! Это не унылые сертаны, не Авенида и не кафе «Батаклан», а дебри первобытного леса. Мне предстоит побывать в самой глубине неисследованного края. Увидеть своими глазами жизнь девственного тропического леса, о котором столько читано и перечитано в детские и юношеские годы. Что может быть заманчивей? И когда еще выпадет такой счастливый случай? Скорее всего никогда больше. Так разве можно упускать его?.. Но имею ли я возможность да и право? Ведь меня прислали сюда для выполнения вполне определенной работы, я на службе у государства… Но с другой стороны, все равно болтаюсь без дела в Розарио. И как знать, что ждет в Синих горах? А вдруг нефть? Бывают же счастливые находки! Посоветоваться бы, но с кем? Лететь в столицу далеко, да и что могут возразить в посольстве? Ведь я послан в распоряжение «Петробраза» и концерн вправе отправить меня хоть к черту на кулички. В самые что ни на есть нехоженые места, в любое болото… Решено! Спрошусь у представителя «Петробраза». Он мой непосредственный начальник, как скажет, так и будет…

Чиновник бесстрастно выслушал, пожевал губами и, строго посмотрев через огромные очки, внушительно начал:

— Концерн «Петробраз» платит вам, сеньор инженер, за разведку нефти. Пока вы на службе, вы обязаны заниматься своим прямым делом в районе, указанном руководством концерна. Думаю, вы не будете возражать? — я уныло кивнул. Мечты рухнули. — Но, сеньор инженер, ваши развлечения в свободное время— ваше частное дело. Надеюсь, ясно? — я недоуменно пожал плечами.

Он снял очки, и его лицо сразу утратило официальность.

— Почему бы и нет, сеньор инженер? Почему бы и нет?.. — пробормотал он, улыбаясь подслеповато и добродушно. — Вот распоряжение о вашем двухмесячном отпуске на все время возни с генератором. Только что прибыло. Надеюсь, вы довольны?

— О! Ну еще бы! Благодарю вас, сеньор администратор.

Он снова надел очки и внушительно поднял палец.

— Не торопитесь, сеньор инженер. Не спешите так. Концерн «Петробраз» высоко ценит инженера Андрея Бартоша. Мы ни в коем случае не отпустим вас неизвестно с кем. Надеюсь, понятно?

Я еле сдержался. Какого черта он играл со мной в кошки и мышки?

— Не надо волноваться, сеньор инженер, — наставительно заметил он. — С кем собираетесь идти?.. Ну что ж. Хорошо! Мы проверим, наведем справки об этом человеке. Если он окажется заслуживающим доверия, то в добрый путь, сеньор инженер. Надеюсь, вы не в обиде?.. Ой!.. Ну и пожатие у вас. Прямо клещи!..

В открытое окно, защищенное противомоскитной сеткой, вместе с ветерком врывался экстатический ритм макумбы, играли в кафе напротив. Примитивная, резкая, но обнаженно-страстная музыка будоражила кровь и напрягала нервы. В дробных ударах барабана атабаке чудились угроза и волнующий призыв к вольной жизни. Жизни начисто свободной от всех условностей, подчиненной лишь могучим, бездумным инстинктам— голосу самой природы. Это была наша последняя ночь под крышей. Мы прилетели в Алгери только сегодня, а на следующее утро уже уходили в путь.

Эспина, не теряя времени даром, приобрел за недорогую цену вместительную лодку, а я купил десятисильный бензиновый моторчик. Остаток дня заняла покупка продовольствия и горючего. Оружие и боеприпасы мы привезли с собой. По автоматической винтовке, по две сотни патронов к ним и неизбежные мачете. Да еще я прихватил маленький «вальтер» — мое служебное оружие. Наш груз довольно компактен, но тяжеловат. Часть оставим в лодке, на обратную дорогу, а остальное придется нести на плечах. Тут на учете каждый килограмм, ведь предстоит дальний и нелегкий путь.

Междуречье Журуэны и Сан-Мануэля, куда мы направляемся, почти совсем не исследовано: глухие труднодоступные места в самом сердце огромного материка. Отсюда до любого из двух океанов— Атлантического или Тихого— даже по прямой добрых полторы тысячи километров. Где-то, юго-западнее нашего маршрута, треть века назад бесследно исчезла экспедиция Фосетта. С тех пор мало что изменилось в этих краях.

Музыка смолкла, и слух резанул пронзительный вопль. Второй, третий!.. Это кричали ночные обезьяны микрины. Сельва подступает вплотную к Алегри, и хор лесных обитателей словно бы продолжил первобытную мелодию макумбы. Городишко пристроился на левом высоком берегу Аринуса, несколько поодаль от реки. В сезон дождей ее воды поднимаются до городских домов. Сезон дождей уже кончился, и река отступает, оставляя ил и мусор. Не пройдет и недели, как бывшее речное дно покроется травянистым покровом. Позже он сомкнётся с лианами, свисающими с деревьев, и городок будет отрезан от реки стеной зелени.

Завтра утром наша лодка поплывет вниз по Аринусу, притоку Журуэны, навстречу неизвестности и тайнам. Мой спутник совершенно переродился: от былого уныния и подавленности не осталось и следа. Мы полноправные компаньоны, это он дал понять тактично, но твердо.

— Нет-нет, сеньор инженер! За лодку плачу я. Было время, я экономил на всем. На ботинках и сигаретах, но это в прошлом. Сейчас расходы пополам. Хотите знать, откуда деньги?.. Скажу! Я продал алмаз Терро. Мальчик не рассердился бы. Ведь это на дело. Каждый крузейро принесет сто. Мы вернемся богатыми людьми…

— Говорите о себе, Флориндо. Мне алмазы не нужны, я уже говорил.

— Напрасно, сеньор инженер. Деньги еще никому не мешали. Но как знаете. Дело, конечно, ваше, сеньор инженер.

— У меня есть имя. Андрей!

— Удобно ли будет? Кто вы и кто я?

— Бросьте! Ну! Так как меня зовут?

— Андри… Нет, не так! Андрэу… Хм!.. Андриу… Нет, не выговорить. Пусть уж будет Андриу. Хорошо?..

Так я стал Андриу.

Не знаю, стоит ли описывать подробно наше плавание вниз по Аринусу? Пожалуй, нет. Оно отняло около четырех дней, прошло вполне благополучно и довольно однообразно. Река выглядела пустынно, и, хотя лес подступал вплотную к берегам, мы ничего не видели, кроме попугаев, обезьян да длинношеих цапель якан.

— Мотор распугивает, нас далеко слышно. И идем быстро, вот все и прячется, — пояснил Флориндо.

Зато ночью лес оживал. Каких только не было звуков! От иных буквально мороз по коже продирал. Я вздрагивал и невольно хватался за винтовку. Флориндо же относился к лесному «концерту» совершенно равнодушно.

— Тот, кто кричит, уже не страшен. Он занялся своим делом и нами не интересуется. Опасен тот, кто молчит. Ягуар на охоте подкрадывается бесшумно, змея — тоже.