Виктор Норвуд - Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии

— А ты упрямый парень, сеньор, — сказал он. — Неужели у тебя ничего не найдется для бедного Панчо? Может быть, немножко золота?

Я не ответил, и он снова повернулся к толпе, показал своим оборванцам на темные заросли и выкрикнул какое-то распоряжение, а потом глянул вверх на луну и усмехнулся с издевкой.

Что-то сверкнуло в лунном свете. Я невольно нагнул голову, но было уже слишком поздно. Брошенный мачете попал мне в голову около уха, и на мгновение я перестал видеть — в черепе закружились тысячи огней. По лицу текла кровь. Раздались дикие вопли, и я выпалил из ружья прямо в толпу бандитов, наступающих на меня со всех сторон с мачете в руках. Кто-то закричал, а я швырнул на землю ружье и правой рукой выхватил из-за пояса пистолет. Голова моя разламывалась от боли, в глазах кружились яркие огни, а потом на меня внезапной волной надвинулась тьма, я зашатался и упал на одно колено. Но, падая, выстрелил в упор прямо в злорадную физиономию главаря.

Мою кисть, а потом всю руку пронзила невыносимо острая боль. Осколки металла содрали кожу на голове, лицо обожгло порохом, пламя отдачи опалило глаза и ресницы. Раздался оглушительный грохот, прокатившийся по всему лесу. Я был так потрясен, что в течение нескольких мгновений не мог сообразить, что произошло. А еще через секунду бандиты уже окружили меня, пиная, нанося удары и стараясь повалить на землю… Несмотря на охвативший меня ужас, я все же заметил, что они били меня своими мачете плашмя, и услыхал, как вожак кричал им по-испански, чтобы они не убивали меня, потому что я, вероятно, знаю, где есть золото…

Они безусловно, подозревали, что у меня есть золото, и не убили меня лишь потому, что нашли драгоценности в моем поясе. Бандиты разложили огромный костер и расселись вокруг, затеяв жаркую свару из-за добычи. Было еще темно. Свет луны с трудом проникал сквозь густые кроны деревьев, но яркое колеблющееся пламя костра подчеркивало грубость этих жестоких лиц, отражаясь в маленьких алчных глазках. Пахло ромом. Многие бандиты были уже пьяны, кое-кто из них, шатаясь, бродил вокруг костра.

Я подумал, что, может быть, бандиты считают меня уже мертвым. Голова у меня разрывалась от боли вокруг раны над ухом образовалась запекшаяся корка, липкая кровь залила переносицу. Я чувствовал боль всюду, болели мелкие ножевые раны в разных местах, но все же я, слава богу, был жив. Я приходил в бешенство, наблюдая, как они ссорятся из-за золота и алмазов, которые достались мне ценой невероятных трудов, лишений и страданий. Но жизнь для меня была дороже всех алмазов на свете, и я старался не шевелиться.

Я сообразил, что пистолет разорвало при выстреле и причиной была та казавшаяся мне неопасной «небольшая вмятина» в стволе. Да, мне как-то отчаянно не везло — сначала наводнение, потом Чарли, а теперь вот это… Я начал отползать в густую тень. Бандиты даже не позаботились связать меня. Я нисколько не сомневался, что они убьют меня перед уходом: ведь нельзя оставлять свидетеля, который может сообщить об их местопребывании.

Внезапно главарь встал с места и ткнул ногой в костер, так что вверх взметнулся сноп искр и запрыгали языки пламени. Он сплюнул на угольки и, размахивая мачете, направился ко мне. Я решил, что он заметил мои движения. Мне безумно хотелось вскочить на ноги и убежать, но я сдержал себя и притворился, что лежу без сознания. Но его нельзя было провести. Он пнул меня в ребра, а потом сильным ударом босой ноги перевернул на спину и плюнул прямо в лицо.

Меня охватила слепая ярость. Забыв всякую осторожность, я вскочил на ноги. Мне хотелось изувечить и убить его. Это внезапное нападение застало бандита врасплох. Он слишком поздно замахнулся на меня ножом, и я успел отскочить в сторону. Я с размаху ударил его сапогом в пах, потом кулаком в грудь и что есть силы стукнул по горлу. Он качнулся назад, судорожно хватаясь руками за разбитую шею, и упал прямо в костер.

Я бросился бежать, а бандиты помчались за мной, словно взбесившиеся псы. Но большинство из них были слишком пьяны, так что мне удалось порядочно опередить их. Я нырнул в кустарник и начал пробираться прямо сквозь густые заросли, покуда не выскочил на узкую звериную тропку. Впереди в лунном свете поблескивала вода.

Хрустнули кусты, и я резко обернулся. Никого… Потом послышались хриплые крики и плеск воды в ручье. На тропинке появились темные фигуры. Я притаился в тени, и они пробежали мимо, не заметив меня. Я осторожно направился обратно к костру — этого они, разумеется, не могли от меня ожидать — с намерением захватить там все, что удастся, и убежать. Но шум на тропинке и несколько неразборчивых слов, сказанных по-испански, вынудили меня забраться в ручей. Я притаился среди низко нависших над водой ветвей, прижавшись к мокрому берегу.

Луна внезапно скользнула за облако, упало несколько крупных капель дождя… Я стоял теперь на берегу в темноте, выжидая, когда снова появится луна. Вдруг в зарослях совсем близко от меня что-то задвигалось… В то же самое мгновение кто-то прыгнул на меня и сильным ударом сбросил обратно в воду. Я быстро повернулся, и у самого моего горла сверкнула сталь ножа. Я невольно вскинул правую руку, чтобы защитить шею. Острое лезвие мачете до костей рассекло мне пальцы.

Я совершенно обезумел от боли. Бандит снова замахнулся ножом, но я плеснул ему в глаза водой, ударил что есть силы сапогом и, когда он стал валиться, рубанул его по глазам ребром ладони здоровой руки. Стукнув его еще два раза по голове, я сдавил ему горло и окунул в мутную воду. Я долго держал его под водой, пока наконец мой разум не прояснился и безумие, вызванное мучительной болью, не прошло. Я тупо смотрел на качающееся на воде тело, пока не забурлила вода и не появились стремительные серебристые силуэты… Меня тошнило, я чувствовал неимоверную слабость. Из моих искалеченных пальцев в воду капала кровь. Из ручья выпрыгнула извивающаяся пирайя и едва не цапнула меня за руку. Я бросился на берег, временное оцепенение тут же слетело с меня.

Я оторвал полоску от своей уже заметно уменьшившейся рубашки и, как мог, забинтовал кровоточащую руку. Раздавались громкие крики, вокруг трещали кусты. Бандиты были буквально всюду. Я споткнулся о низкую ветку и сквозь хлещущие прутья кустарника свалился в какую-то канаву. Я лежал на дне ямы, задыхаясь, почти теряя сознание от страха и боли, и молил бога, чтобы рядом со мной не оказалось бушмейстера или какой-нибудь другой смертоносной твари. Я слышал хриплые возгласы и сердитую брань. Все заросли вокруг прямо ходили ходуном.

Шум постепенно удалялся, но бандиты все время возвращались назад, и я не смел шелохнуться, хотя по мне ползали насекомые. Сквозь кроны деревьев уже начал пробиваться серый рассвет, когда последние крики погони замерли в отдалении. Наступила зловещая тишина. Полумертвый, промерзший до костей, дрожащий от лихорадочного озноба, выбрался я из канавы. Рука моя сильно распухла. При свете луны я обследовал страшную рану. Фаланги третьего и четвертого пальцев были перерублены и висели на лоскутках кожи… Когда я снял грязный «бинт», из ран опять хлынула кровь.