Жюль Верн - Найденыш с погибшей «Цинтии»

— Что вы наделали, отец? — в отчаянии воскликнул Эрик.— Зачем вы отняли у меня последнюю возможность узнать правду о моих родителях?… Не лучше ли было наброситься на этого человека и обезоружить его?

— Ты думаешь, он сдался бы так просто? — ответил Герсебом.— Вторая пуля как пить дать была предназначена для тебя!… Я отомстил ему за убийство этого бедняги, покарал за преступление на Бас-Фруад и, наверное, еще за многие другие злодеяния!… И я нисколько не раскаиваюсь, что так случилось… Да и что значит тайна твоей жизни, мой мальчик, в таком положении, как наше?… Тайну твоей жизни мы узнаем скоро от самого Господа Бога!

Не успел он произнести эти слова, как над айсбергом и торосами прокатился пушечный выстрел. Казалось, это был ответ на мрачные мысли старого рыбака…

— Пушка «Аляски»!… Мы спасены!…— радостно закричал Эрик. Да, это был ответ на те два выстрела, что прогремели только что на плавучей льдине. Юноша устремился к ближайшему торосу, с верхушки которого можно было охватить взором широкий горизонт.

Сначала он ничего не заметил, кроме айсбергов, подгоняемых ветром и покачивающихся на волнах под лучами полярного солнца. Но когда на выстрел Герсебома, разрядившего в воздух свое ружье, почти тотчас же ответила пушка, Эрик ясно увидел, как с западной стороны горизонта, на фоне синего неба обозначилась струйка черного дыма.

Ружейные и пушечные выстрелы раздавались теперь с промежутками в несколько минут, и несущаяся на всех парах «Аляска», обгоняя айсберги, вскоре появилась у северной кромки ледяного поля.

Эрик и его приемный отец, плача от радости, бросились друг другу в объятия. Наконец «Аляска» остановилась. С борта спустили шлюпку, и не прошло и двадцати минут, как она причалила к льдине.

Не выразить словами глубокую радость доктора Швариенкроны, Бредежора, Маляриуса и Отто Герсебома, когда они увидели живыми и невредимыми тех, кого считали уже безвозвратно погибшими. Начались бесконечные рассказы: о переживаниях и ужасах того страшного дня, о тщетных поисках без вести пропавших и отчаянии, охватившем их друзей и весь экипаж от сознания собственного бессилия… После того как «Аляска» почти полностью освободилась от сковывавших ее льдов, дорогу в открытое море удалось проложить несколькими взрывами пороховых шашек. Помощник капитана Бозевиц, приняв на себя командование судном, тотчас же направил его по ветру на поиски оторвавшейся части ледяного поля. Это плавание среди бесчисленного множества льдин, приведенных в движение взрывами, было, пожалуй, наиболее опасным из всего, что пришлось испытать «Аляске». Но благодаря искусному маневрированию ей все же удалось благополучно выбраться из лабиринта этих блуждающих ледяных глыб. Впрочем, помогло тут одно обстоятельство: «Аляска» шла в том же направлении, что и плавучие льды, но с гораздо большей скоростью. Судьбе было угодно, чтобы поиски не оказались напрасными. В девять часов утра с подветреннойстороны помощник капитана заметил ледяное поле. Из «вороньего гнезда» вскоре удалось различить его знакомые очертания. А затем донесшиеся оттуда два выстрела вселили надежду, что Эрик и господин Герсебом еще живы.

Все остальное теперь не имело значения. «Аляска» направится в сторону Атлантики, и уже никакие силы, будь то козни самого дьявола, не помешают ей добраться до этих вод! Но идти придется под парусами, так как угля уже не осталось…

— И вовсе не под парусами! — заявил Эрик.— У меня на этот счет есть свои соображения. Во-первых, мы можем следовать за ледяным полем на буксире, пока оно будет дрейфовать на юг или на запад. Это избавит нас от непрерывной борьбы с айсбергами: наш ледяной «паром» будет гнать их впереди себя. Во-вторых, мы выгадаем время, чтобы добыть необходимое нам топливо на самом же «пароме», а потом, когда нам будет удобно, самостоятельно закончим плавание.

— Что ты хочешь этим сказать? Уж не скрываются ли в недрах торосов угольные залежи? — смеясь, спросил доктор.

— Нет, разумеется, не угольные залежи, но нечто такое, что вполне заменит нам твердое топливо. Это залежи «животного угля» в виде моржового жира. Мне хочется испытать его, ведь наша топка специально приспособлена для такого рода горючего.

Прежде всего был отдан последний долг обоим мертвецам: их опустил и в воду с привязанным к ноге пушечным ядром.

Затем «Аляска» пристроилась к ледяному полю с таким расчетом, чтобы двигаться вместе с ним и быть в то же время под его защитой. Это дало возможность беспрепятственно перенести на борт продовольствие, которое ни в коем случае нельзя было потерять. Когда закончили погрузку, корабль пристал к северной оконечности ледяного поля, найдя там надежное укрытие от айсбергов. Правота Эрика полностью подтвердилась: следуя на буксире, «Аляска» делала в среднем до шести узлов, и, пока она не вышла из опасной зоны дрейфующих льдов, этой скорости было вполне достаточно. В то время как гигантская льдина, подобно плавучему материку, величественно продвигалась к югу, экипаж «Аляски» не прекращал охоту на моржей.

Дважды или трижды в день группы охотников, вооруженные гарпунами и ружьями, высаживались с гренландскими собаками на ледяное поле и окружали морских животных, дремлющих неподалеку от воды. Моржей убивали выстрелом в ухо, разрубали тушу, отделяли жир, нагружали его на сани и переправляли с помощью собак на «Аляску». Не прошло и недели, как складские помещения были буквально забиты моржовым жиром.

По-прежнему увлекаемая к юго-западу дрейфующим ледяным полем, «Аляска» достигла уже 40° долготы под 74-й параллелью и таким образом оставила позади себя Новую Землю[87], обогнув ее с севера, и вошла в Баренцево море. Плавучий остров из льда под воздействием солнечных лучей сократился к тому времени почти вдвое, а оставшаяся его часть, изрезанная трещинами и пересеченная глубокими бороздами, явно приближалась к своему окончательному распаду. Уже близок был час, когда громадное ледяное поле должно было превратиться в скопление дрейфующего льда. Эрик не стал этого дожидаться. Он приказал выбрать якорь и направить судно носом к западу.

Моржовый жир, заложенный в топки «Аляски» в смеси с небольшим количеством угольной пыли, оказался превосходным топливом. Единственным его недостатком было быстрое засорение дымовых труб, которые ежедневно приходилось прочищать. Что касается специфического запаха моржового жира, который, без сомнения, неприятно подействовал бы на средиземноморских пассажиров, то шведским и норвежским морякам он не причинял почти никаких неудобств. Обширный запас топлива помог «Аляске» держать пары до последнего часа и, несмотря на встречные ветры, быстро покрыть расстояние, отделявшее ее от европейских морей. Пятого сентября она вошла уже в Норвежское море и, даже не зайдя в Тромсе — в этом не было особой надобности,— обогнула Скандинавский полуостров, снова пересекла пролив Скагеррак и вернулась к месту своего отправления.