Мистическая Прага. История. Легенды. Предания - Вадим Николаевич Бурлак

XIX века здесь стала собираться пражская богема. Поэты, художники, музыканты, актеры назначали встречи в этом ресторане с 10 часов утра до поздней ночи. В стенах заведения «У Святого Томаша» звучали озорные песенки, лирические стихи, грустные и веселые мелодии, драматические монологи и остроумные анекдоты, исполненные пражскими и заезжими актерами.

^{Костел Св. Томаша}

^{Пиво «Браник»}

В 1888 году здесь побывал Петр Ильич Чайковский. Кажется, композитор остался доволен посещением.

^{П.И.Чайковский}

Частенько на темных от времени и табачного дыма стенах «У Святого Томаша» появлялись забавные, а порой скабрезные, рисунки и даже целые картины. Впрочем, по требованию полиции с настенной живописью служители ресторана пытались бороться.

В девяностых годах XIX века одним из самых колоритных завсегдатаев заведения был художник Рыжий Вашек. Личность не только запоминающаяся, но и таинственная. Никто из посетителей «У Святого Томаша» не знал его фамилии и не видел творений Вашека. Где он снимает комнату или квартиру, тоже оставалось загадкой.

Первое время завсегдатаи ресторана пытались выяснить это у художника. Но от подобных расспросов тот сразу делался угрюмым и молча окидывал любопытствующих недобрыми, подозрительными взглядами. И у любопытствующих сразу пропадало желание интересоваться его биографией и творчеством.

Если же Вашека не допекали вопросами, он был веселым и компанейским.

А как красиво он умел пить пиво!..

Об этой его способности завсегдатаи ресторана рассказывали даже спустя годы. Прежде чем сделать первый глоток темного «Браника» Вашек трижды, с громким присвистом дул на пиво. И сразу, как по волшебству, на поверхности густого напитка возникала пена. Тут же она взлетала над кружкой и плавно опускалась на рыжие усы Вашека. Там и держалась, не таяла, пока художник опорожнял хмельную емкость.

Даже чопорные господа чиновники, которые иногда наведывались в заведение «У Святого Томаша», не выдерживали и начинали восторженно аплодировать художнику, когда тот смачно выпивал очередную кружку пива.

Может быть, у Вашека были и другие замечательные способности. Но они так и остались не раскрытыми, и молва старой Праги донесла до наших времен только его умение красиво пить пиво.

Когда на горе Петржин началось строительство фуникулера, Вашек почему-то проявил к этому большой интерес. Завсегдатаи «У Святого Томаша» решили, что он задумал отобразить столь значимое для Праги событие на полотне.

Однако шло время, художник частенько наведывался на стройку, но ни его рисунков, ни картин по-прежнему никто не видел.

А однажды, незадолго до пуска фуникулера, во время очередного застолья «У Святого Томаша» Вашек заявил приятелям:

— Дивная история произошла со мной… — Он сделал многозначительную паузу, во время которой даже не притронулся к кружке с пивом.

Этот факт вызвал удивление у приятелей Вашека. Они молча с интересом уставились на него.

А художник через минуту-другую, по-прежнему не глядя на свой любимый напиток, продолжил:

— Вчера вечером, когда строители фуникулерной дороги отправились отдыхать, я заглянул в яму, которую они только что вырыли.

— Зачем? — удивился один из слушателей.

— Сюжет для новой картины решил поискать? — ехидно спросил другой.

Вашек пожал плечами.

— Честное слово, не знаю… Сам не могу понять, чем меня приманивает эта стройка на Петржине. В общем, когда я остановился на краю ямы, из ее глубины послышались непонятные звуки. Первым делом мелькнула мысль, что кого-то из рабочих завалило землей, и бедолага пытается призвать на помощь. Пока я размышлял, какие предпринять действия, край ямы под моими ногами стал оседать. Отпрянуть не успел и покатился вниз. Слава Богу, ничего себе не сломал. Поднялся на ноги и огляделся. Тут же прикинул, что самому отсюда не выбраться. Как быть?..

— Позвал бы на помощь. Ведь не в пустыне оказался!.. — произнес кто-то из слушателей.

— Бесполезно. Пустая трата сил… — Вашек махнул рукой. — На сотни шагов от ямы не было ни одного человека. Сидеть сложа руки и ждать, когда вернутся строители? Так неизвестно, когда это произойдет. Сколько же придется находиться в плену грязи, темноты и сырости?..

Вашек сокрушенно вздохнул, вспоминая пережитое:

— В общем, от невеселых мыслей меня отвлекли все те же странные звуки. Но теперь они слышались громче: то ли человек стонал и молил о помощи, то ли сама земля о чем-то жаловалась. Я присел на корточки и протянул руку туда, откуда доносились звуки. Ладонь вначале скользнула по влажной холодной земле, а потом оказалась в пустоте. Наверное, лаз или вход в пещеру. Сразу толком не смог разглядеть. Ну, какой нормальный человек, оказавшись в моем положении, полезет туда?

Вашек обвел слушателей ожидающим поддержку взглядом.

Приятели согласно закивали головами.

— И в самом деле!..

— Я бы в одиночку — ни за что!..

— Только полный дуралей, свалившись ночью в яму, полезет еще в какую-то пещеру!..

— Вот таким дуралеем я и оказался! — Вашек ударил себя кулаком в грудь. — Не знаю уж, какая сила подтолкнула меня из простой темноты в тьму кромешную. Вначале полз в подземелье на брюхе. Больно узким и не высоким оказался лаз. Известное дело, перемазался хуже трубочиста. Но вскоре подземный проход расширился и я смог подняться на ноги и двигаться в полный рост.

— Да как же ты в непроглядной темноте находил дорогу?..

— А если бы какую-нибудь пропасть свалился?.. — поинтересовались слушатели.

Вашек пожал плечами.

— Сам не понимаю. Действительно, разглядеть ничего не мог, а все шел и шел. Правда, одной рукой постоянно ощупывал стену подземелья. Так и двигался во мраке, может, минут десять, а может, четверть часа. И вдруг словно глаза обожгло…

Художник перевел дыхание, будто снова побывал в пещере.

— За поворотом, шагах в тридцати от меня, полыхал огромный факел. На мгновение я зажмурился, а потом снова открыл глаза. И смог рассмотреть, что этот необычный светильник ни к чему не прикреплен. Висит себе в воздухе, а неподалеку от него стоят четыре старика. Хоть пламя факела было ярким, я не смог разглядеть ни их лиц, ни в чем они одеты. Деды не заметили меня. Они смотрели на факел, а потом вдруг запели громко, протяжно и заунывно, будто кого-то оплакивали. Слов я не разобрал, но понял: вот какие звуки услышал, когда свалился в яму.

— Ну, а как эти подземные старики восприняли твое появление? — оживились приятели.

— Да говорю же: они меня и не заметили, — ответил художник.

— Надо было потолковать с ними, расспросить, кто такие да как сюда попали, — с усмешкой произнес один из приятелей.

Вашек покачал головой.

— Не стал