Андрей Троицкий - По Америке и Канаде с русской красавицей

Квебек не похож на другие канадские города, где в центре – тесная группа небоскребов. Весь центр города – только старые дома, над которыми, как гигантский исполин возвышается готический замок Фронтенак, построенный в конце 19-го века, настолько величественный и красивый, что, при взгляде на него захватывает дух.

В замке помещается отель, где можно остановиться без проблем. Правда, мы выбрали другой отель: в замке шел ремонт, а Рита не любила, когда ее беспокоят посторонние запахи или звуки. Но туда можно свободно войти, подняться наверх и полюбоваться городом, рекой и панорамой горной гряды на горизонте. По статистике Фронтенак – самый фотографируемый отель в мире.

В старом городе бесчисленное множество летних кафе, где подают французские блюда, можно посидеть и насладиться расслабленной жизнью французской Канады: здесь никто никуда не спешит, кроме туристов, и близко нет американской деловитости, скорости. Жизнь неспешна как неспешна река Святого Лаврентия, протекающая у подножья скалы.

Из верхнего города вниз можно спуститься по крутым ступеням каменных лестниц, можно на фуникулере. Внизу тоже полно лавок с сувенирами, кафе и небольших магазинов. Сморишь вверх на скалу и понимаешь, что со стороны реки крепость – неприступна. Зрелище завораживающее. Мы снова заняли место на летней веранде кафе под тентом и заказали кофе. Здесь его пьют как в Европе, маленькими чашечками, а не пол-литровыми бумажными стаканами, как в Америке.

Туристов хватает, отдельных столиков почти нет, рядом оказался мужчина лет сорока по имени Эрик, он живет в старом городе и работает инженером в порту. Мы разговорились, я спросил, в чем причина в значительных различиях в характере между американцами и канадцами. Американцы деловиты и собраны, канадцы, особенно на севере, расслаблены. Вопрос можно сформулировать по-другому: почему Канада не Америка.

– Во-первых другая кровь, здесь в основном французы, которые не американцы по своей сути. Это другая культура, другие мозги. Они не лучше и не хуже американцев, они просто другие. Если в Америке человека выгонят с работы, он будет судорожно искать новое место. А здесь многие мои знакомые сидят на пособии и тянут с устройством на работу до самого конца, – когда все сроки выйдут, и пособие закончат платить. Медлительность, неспешность… Но и привычка подумать перед тем, как что-то начать. Другой характер.

– И это все?

– Еще здесь слишком много социализма. Разные государственные программы помощи бедным, бездомным, больным… Льготы, пособия, разные бонусы. Бесплатная медицина для всех. Может быть, она не высшего уровня, но ведь бесплатная. Все, что бесплатно, не может быть высокого уровня. За это удовольствие кто-то должен платить, особенно если государство не богато. Поэтому – огромные налоги на обеспеченных людей и даже на средний класс. В Америке человек заработает миллион, отдаст на налоги половину. А здесь заберут девяносто процентов. Да… И спасибо не скажут. Поэтому люди уезжают в Америку, чтобы открыть там свой бизнес.

– Ну, с первого взгляда кажется, что народ живет хорошо.

– Да, уровень жизни довольно высокий. За счет перераспределения доходов от богатых к бедным. Но приглядитесь, – не увидите роскошных особняков, яхт или автомобилей, их полно в Америке, но не здесь. Обеспеченных людей немало, но нет богатства, бьющего через край.

– Каково жить в старом городе? – спросила Рита. – Наверное, здорово?

– Я просто привык, но на самом деле жить трудно, – ответил Эрик. – Все равно что в антикварной лавке. Вокруг много красивых вещей, но они не твои, даже пользоваться ими нельзя – только смотреть. В своем доме невозможно устанавливать внешние кондиционеры, даже оконные – и те нельзя. Нельзя перестроить квартиру, даже отремонтировать по своему вкусу. Потому что это не дом, а памятник истории. Здесь, как видите, почти нет продуктовых магазинов, только маленькие лавочки, где ничего не купишь. Нет подземных гаражей. И под окном машину не оставишь, – улица пешеходная.

– Зимой здесь по-другому?

– Туристов нет. Но те же узкие улочки, занесенные снегом, отсутствие магазинов и стоянок для машины… Короче, тоже самое. Плюс холод и снег, минус – туристы. Правда, есть, где провести время. Много ресторанов и очень много театров, совсем небольших, камерных. Меня просит, просто умоляет, режиссер одного из таких театров продать ему свою квартиру. Пожалуй, я соглашусь.

– Но вы ведь до сих пор не уехали.

– Люди привыкают даже к сумасшедшему дому.

– Что вы имеете в виду?

– Оглянитесь вокруг и поймете.

Я оглянулся. На тротуаре на раскладном стульчике устроился человек, похожий на древнего грека, прямой крупный нос, высокий лоб, разрезанный морщинами, выразительные глаза, тяжелый подбородок, вьющиеся седые волосы, – одет в светлую тунику, подпоясанную шнурком. Древний грек играл на позолоченный арфе. Доводилось видеть разных уличных музыкантов, очень живописных, – но древнего грека с золотой арфой – первый раз. Наверное, если его о чем-то спросить во время музыкальной паузы, он ответит на древнегреческом.

На цветочной клумбе лежал человек в лохмотьях. На пьяного не похож, но и на трезвого – тоже. Он раскинул руки по сторонам, надолго закрывал глаза, а когда открывал их, бессмысленный взгляд был устремлен к небу. Другой человек, в костюме и галстуке, с ног до головы обмазанный блестящей краской, пытался стоять неподвижно, изображая бронзовый памятник. В целом – неплохо, но колени почему-то дрожали. На доме был укреплен дорожный знак: на желтом ромбе три темных фигурки длинноухих кроликов, один меньше другого. Так надо понимать: осторожно, дорогу перебегают кролики.

Шум, музыка, праздник. Но, наверное, не для тех, кто живет здесь постоянно. Да, Эрика можно понять, – к этой обстановке придется долго привыкать, да и можно ли привыкнуть – еще вопрос.

Интересно, этот грек, он и зимой, при снеге и ветре, на своей арфе играет? Весьма возможно. С отсутствующим видом сидит в своей прозрачной тунике среди сугробов и задумчиво перебирает струны.

Мы вернулись в гостиницу, но я не стал подниматься наверх, остался в холле. Я сидел в кресле и ждал Риту. Сегодня утром уговаривал ее не торопиться в Москву. Перелет больше семнадцати часов, с двумя пересадками.

Можно сесть на самолет в Монреале или в том же Торонто. А заодно, уж поскольку в тех краях оказались, прокатиться на канадское сафари. Это когда вы не вылезая из машины, едите по заповеднику, по узкой асфальтовой дороге, а на воле вокруг вас гуляют зебры, жирафы, бизоны, львы и леопарды. Впрочем, для каждого зверя свой участок, отгороженный от других высоченным забором. А то сожрут друг друга, они же дикие. Больше всех веселья доставляют туристам обезьяны, липнущие к машинам, загораживающие лобовое стекло и стремящиеся отломать зеркальце.