Поездка в Обонежье и Корелу - Владимир Николаевич Майнов

на дереве и бьют малопулькой. Таким же точно образом добывают осенью горностайку, которая не долго огрызается от мастерицы своего дела лайки и скоро попадает под её острые зубы. Белку начинают бить с октября месяца, когда шерстка её теряет красноватый отлив и делается совершенно серой; охота на нее продолжается до глубокого снега и без лайки не добыл бы полесовщик ни одной белки; только благодаря лайке находит охотник белку и стреляет ее непременно в мордочку и даже в рот. Зайцев наконец бьют по осени из засады; по пороше ходят за ним по следу и бьют с подхода, а зимою ловят кляпцами и колодами, куда забирается он покушать свежих ивовых прутиков и где не разбираючи хватает ивовую симку, которая развивается, роняет на него груз и давит косого так, что бедняга и капнуться не успеет.

Все в Обонежье и Кореле занимаются полесованьем; мальчуга малый и тот норовит утащить отцовскую винтовку и практиковаться на утках и иной небоязливой дичине. В дичи ценится мясо, и только в последнее время бабы стали собирать пух, который потом подкрашивается немного и продается затем нашим барышням в Петербурге по 8 и более рублей за фунт в качестве чистого гагачьего пуха. Года с два тому назад потребовали скупщики гагачьих шкурок, которые теперь и собираются тщательно и продаются копейки по 4 за штуку — это на воротники и муфты идет опять таки барышням. Яйца берут на свой домашний обиход, а в продажу не пускают, да нет на этот товар и охотников. Звериное мясо едят сами, кроме зайца, которого почитают нечистым, да медведя, про которого уверяют, что он оборотень и был когда-то человеком; шкурок не выделывают, потому что на этот счет не мастера и заработок по отделке уступают Каргополам и Вологжанам, которые на этом собаку съели. Как только наступят холода, так и появляются по поселкам «обиралы» или из местных богачей, или же из приезжих прикащиков, которые собирают дичь и шкурки и подряжают подводы или в Шунгу или в Петербург. Цена подводе не великая: за 10 верст полагается подводчику от 25 до 40 к. с воза в 25 пудов; за расстояние от 20 верст до сотни — от 75 к. до 2 р. 50 к., смотря по дороге и ценности товара, а за 200 верст берут до 5 р. Доставка в Петербург обходится по 12-14 р. с подводы и падает на каждую пару рябчиков в количестве 2²/₅ — 2⁴/₅ к. Иногда подводы со шкурами прямо заподряжаются в Каргополь, но чаще всего туда пушной товар идет уже из Шунги с Крещенской ярмарки после подторжья.

Не безынтересными считаю следующие приблизительные данные о размере звериных и дичьих промыслов за один из последних годов, собранные мною из расспросов как полесовщиков, так и обирал. Белки бьют от 25 до 35 т. штук и ценится она от 5 до 6 к., куниц — 100 штук ценою 2-4 р., норок — 100 штук ценою 1 р. 50 к. — 2 р., горностаек — 400 штук ценою 6-20 к., выдр 50-100 ш. ценою 5 р., лосей 50-100 штук ценою 8-10 р., зайцев 1,5-2 т. шт. ценою 5-10 к., оленей 150-300 шт. ценою 75 к. — 1 р. 25 к., лисиц 100-250 штук ценою 2-4 р. (черно-бурая лисица ценится в 25 р.), медведей 50-100 ш. ценою 4-5 и даже 10 р.. рябчиков 20-30 т. шт. ценою 5-6 к., коппал 2-3 т. штук ценою 10-15 к., тетеревей 10-15 т. ш. ценою 10-15 к., белых куропаток 1-2 т. ш. 3-5 к. — Тушу лосиную со шкурой вместе нам самим предлагали за 12 р., а оленья туша со шкурой ценится и еще менее, в 2-3 р. Цифры эти довольно явно доказывают, что Шунгские торговцы берут 100% на 100 и вполне заслуживают свое прозвище «обирал» по отношению к крестьянству.

Часов в 5 пароход дал свисток для сбора пассажиров своих, отправившихся к Шунге (от Матки до Шунги переезд совершается летом на санях), а через полчаса Шунгская гора со старинным крестом на вершине её едва виднелась в вечернем тумане. Было уже почти совершенно темно, когда мы пристали к пристани Палеостровского монастыря; целая толпа монахов встретила, как и всегда здесь бывает, от нечего делать пароход и алкала показать нам новичкам свои диковинки. Пальиным островок этот прозван вследствие обилия вокруг него рыбы «пальи»; иногда он просто называется «оток», напр. в рукописной службе Корнилию Палеостровскому. Монастырь на Пальеострове основан был неким Корнилием, что можно видеть из грамоты Иоанна и Петра Алексеевича, 1691 г., где сказано между прочим, что «в прошлых-де годах, тому с пятьсот лет и больше, Новгородские посадники дали под строение того их монастыря Палеостровского первоначальнику пр. Корнилию на Онеге озере Палей, Речной, и иные острова». Несколько раз подвергался монастырь нападению со стороны «Литовских и иных воровских людей» в 1613 году, а один раз не выдержали своей мирной тактики и Выгорецкие жители и взяли монастырь с бою; скоро однако (1687 г.) пришлось им плохо от осадивших их «московских ратных людей» и 200 человек положили лучше сгореть и спастись во пламени, нежели поддаться Москве. — Палеостровский монастырь зачастую посещают соловецкие богомольцы, направляющиеся на Повенец и Выгозеро в Сороку, но это вполне зависит от воли судовщиков, хозяев богомольских судов, которые подвозят к Палеострову богомольцев не иначе, как выговоривши себе с монахов могарычи. Святые отцы очень довольны, когда богомольческая сомина захочет почествовать их угодника; но усердным поклонницам, как говорит скандальная хроника, больше рады, нежели богомольцам. Монастырь не особенно люден и сравнительно довольно богат; земля его довольно плодородна, он обладает прекрасными покосами, хорошим лесом и превосходными местами для рыбной ловли. Земли его находятся: на Палеострове пахотной, сенокосной и иной земли 196 дес., на острове Речном —  189 дес., в Баньковой пустоши, в 10 в. от монастыря — 9,5 дес., в Пуданцевом бору, в 8 в. от монастыря — 92 дес., в Боркове (19 в.) — 45,5 дес., в Усть-Путке — (607 дес., на острове Пажи (26 в.) — 55,5 дес., в Косухе 6 в.) — 2 дес., на острове Заецком в половине с Чолмужскими вотчинниками — 17 дес., в Семеновщине с Антоновым наволоком (15 в.) — 11 дес., да в Тихвином бору (25 в.) — 2561 дес., а всего пахотной земли 215 дес., да покосу и