Луи Буссенар - Приключения маленького горбуна

Шел четвертый день после отплытия. Боцман решил испытать выдержку помощника капитана. Тот отдал приказ. Вместо того чтобы подать пример послушания, моряк сделал вид, что не расслышал, пожал плечами и засмеялся. Тогда Марион подошел к нему вплотную, посмотрел прямо в глаза и спокойно повторил приказ. «Делай это сам!» — услышал он в ответ. Матросы зашептались и засмеялись. Прояви капитан Марион слабость в ту минуту, и его авторитет был бы потерян навсегда. Не решившись воспользоваться оружием, хоть и имея на то право, помощник капитана ударил боцмана промеж глаз. Ослепленный болью и кровью, брызнувшей из носа, моряк не удержался на ногах и упал, Марион, не потеряв хладнокровия, без видимых усилий поднял его за ворот и пояс и, держа между небом и землей, спокойно спросил:

— Подчинишься, или я выкину тебя за борт?

— Извините, капитан, я подчиняюсь, — прохрипел грубиян.

После этого случая боцман затаил злобу на Мариона. Еще с первых дней плавания он задумал убрать капитана и помощника, завладеть судном, а затем вместе с экипажем заняться пиратством. Уговорить экипаж оказалось довольно простым делом, так как матросы, находившиеся в его подчинении, были такие же негодяи и с удовольствием приняли его предложение. Грабежи и пирушки, свобода перемещения, а вахта только по желанию — о чем же еще мечтать! Юнгу пришлось запугать, чтобы не проговорился. Боцман в случае чего пригрозил перерезать мальчишке глотку.

Все было готово к захвату. Мятеж начался спустя два дня после того, как шхуна проплыла архипелаг Фиджи[32]. Капитана Ник Портер зарезал прямо на вахте[33], на которую тот заступил на рассвете. Прежде чем бросить труп в море, бандит заставил каждого соучастника вонзить нож в уже мертвое тело, что они и сделали с радостью, за исключением юнги. Юноша в это время тихо, как мышь, проник в каюту помощника и взволнованным шепотом будил спящего Мариона:

— Вставайте! Капитан! Вас хотят убить!

Затем ребенок вылез на красную от крови палубу. Ему сунули нож, и Портер, указывая на труп, закричал.

— Коли!

Но храбрый мальчик отбросил нож.

— Ублюдок! В воду его! — прокричал боцман и сам бросил юнгу в море.

В это время на палубе с пистолетом в руке появился капитан Марион.

— Бандиты! — Он нажал на курок. Один из матросов с глухим стуком упал на палубу. Патронов больше не было: их предусмотрительно выкрали у него. Бесстрашный моряк схватил попавшийся под руку брус и оказался среди убийц. В мгновение ока трое из них повалились с проломленными черепами. Один против семерых! Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Сможет ли он их одолеть? Кто знает…

К несчастью, Марион поскользнулся в луже крови, упал на палубу и тотчас оказался схваченным.

— В воду, в воду его! — кричали бандиты. Но сначала в море полетел труп капитана. Плюх! Дело сделано.

Вдруг на горизонте показалось облако черного дыма.

— Проклятье! Пароход! — пробормотал Портер. — В этой чертовой стране они ходят пять раз в год!

— Ладно, давай зарежем второго, а потом посмотрим.

— Нет, пусть он будет с теми, кого убил, — возразил боцман.

— Зачем?

— Выставим его убийцей капитана и пусть предстанет перед судом. Здо́рово? Мертвые ничего не скажут, и мы сделаем их его соучастниками. Скажем, что на нас напали, но мы их убили, защищая капитана…

Бандиты поняли адскую шутку и запрыгали от радости.

— Браво, Портер! Здо́рово придумано!

Марион пытался возразить, но мерзавцы связали его и заткнули рот кляпом[34].

Портер тем временем стал подавать флажками сигналы встречному судну: «Мятеж на борту… убийство капитана… нуждаемся в помощи…»

Сигналы были замечены. Пароход приближался все быстрее и быстрее, и вскоре все увидели, что это военный корабль под английским флагом. Крейсер[35] замедлил ход, на воду была спущена шлюпка[36] с десятью вооруженными матросами под командованием офицера. Они поднялись на шхуну, и, как только ступили на палубу, боцман подбежал к офицеру и, изображая возмущение, закричал:

— Господин, умоляю вас, арестуйте этого бандита, нам еле-еле удалось связать его. Это помощник капитана, он уже убил самого капитана и собирался разделаться с нами, чтобы завладеть судном. Там трупы — это его сообщники.

— Вы — англичанин? — спросил офицер.

— Да, господин. Имею честь служить ее высочеству королеве.

— Что ж, хорошо. Поздравляю, вы достойно выполнили долг моряка Великобритании.

И без дальнейших разбирательств связанный Марион был переправлен на крейсер, где его заковали в кандалы. Военный корабль взял шхуну на буксир и поплыл на Гранд-Вити.

Два дня спустя оба судна достигли берега. Обвиняемый был передан в руки английского правосудия, где ему устроили очную ставку с Ником Портером и тремя его сообщниками. Естественно, что все четверо энергично поддерживали грязное обвинение, инсценированное боцманом. Они давали честное слово говорить правду и только правду, клялись на флаге, на Библии и добились своего. Судьи поверили им. Напрасно Марион пытался протестовать, напрасно говорил о своем достойном прошлом и незапятнанном имени. Судья не хотел его слушать. Так как преступление было совершено на корабле, плававшем под французским флагом, виновного должен был судить трибунал Франции. Капитан Марион был отправлен в Нумеа и передан колониальным властям, которые снова начали предварительное следствие. И снова отважный моряк не признавал себя виновным. Но, как и английские, так и французские судьи предпочли поверить настоящим бандитам, которые все настойчивее стояли на своем и чьи свидетельские показания были неизменны, чем выслушать честного человека.

Наконец капитан Марион предстал перед военным трибуналом города Рошфора, а затем отправлен на военном судне во Францию, где три месяца спустя был обвинен в убийстве, морском разбое и приговорен к смертной казни.

Так же, как и в случае с братьями Дегравами, приговор не решились привести в исполнение, ведь в деле оставалось много непонятного и необъяснимого. Указом президента смертная казнь была заменена на пожизненные принудительные работы. Беззаконие свершилось, однако совесть судей, убежденных в своей правоте, была спокойна.

Несколько долгих месяцев невиновный капитан провел на острове Ре, а затем был переведен на каторгу в Гвиану, где должен был пребывать до конца своих дней.

Можно легко представить себе, какие чувства испытывали в это время члены известной и уважаемой в Сен-Мало семьи Мариона. Молодая женщина не могла поверить в то, что рассказывали о ее муже. Горе ее не знало границ. Счастье, любовь, будущее — все рухнуло в один миг. Однако в глубине души теплилась надежда на спасение, и надо было жить, чтобы помочь дорогому человеку обрести свободу и честь. Если это не удастся, то несчастная была готова разделить муки ада со своим супругом.