Евгений Крепс - «Витязь» в Индийском океане

Пробы грунта для анализа на кальций и стронций мы брали у геологов, из образцов, приносимых дночерпателями и грунтовыми трубками.

Биологический материал получали и тралами, и ловлей рыбы, и сбором планктона. Наконец, для сбора кораллов разных видов, разного возраста, были организованы специальные заходы и высадки на коралловые острова, на атоллы. Коралловые рифы и их фауна очень интересовали и наших зоологов и ихтиологов. Эти высадки с восторгом воспринимались всеми отрядами экспедиции, а также командой корабля. Нет более заманчивого развлечения, чем ныряние в масках в теплой воде коралловых рифов, собирание красивых, ярких раковин тропических моллюсков и охота с подводным ружьем на пестрых, причудливо окрашенных коралловых рыб!

Но и этим не ограничивалась деятельность отряда радиохимии. Кирилл Котляров и Лев Хитров сконструировали автономный глубоководный радиометр — прибор, регистрирующий гамма-излучение, измеряющий радиоактивность морской воды непосредственно в море. Испытание, доводка, усовершенствование этого радиометра было тоже одной из забот его конструкторов. Дел, как видите, было много плановых, а к ним добавлялось немало сверхплановых исследований, которые выдвигала сама жизнь, бесконечно разнообразная природа нового для нас мира.

Но мои товарищи по отряду были очень активными парнями. Они создали радиогазету. В течение нашего длинного рейса экспедиция получала систематическую и интересную информацию о всей жизни корабля, научных достижениях, работе отдельных отрядов, о странах, куда мы заходили, и т. п., включая очерки о современной советской поэзии и поэтах. Хитров был любитель и ценитель поэзии, а Слава Орлов оказался сам поэтом и, кроме того, спортсменом — стал капитаном футбольной команды «Витязя» — и шахматистом, чемпионом «Витязя» и неизменным победителем на всех турнирах, которые устраивались при наших заходах в порты между командой корабля и лучшими шахматистами города.

Кроме того, радиохимики были вообще хорошими ребятами, и поздними вечерами в тесноте радиохимической лаборатории не протолкнуться было от гостей, любивших за интересной беседой посидеть тут за чашкой крепкого цейлонского чая или мадагаскарского кофе, невзирая на умопомрачительный беспорядок, которым тоже отличался радиохимический отряд, несмотря на постоянную борьбу за порядок, которую вели и начальник отряда, и начальник экспедиции, и сам капитан.

Шли дни, подготовка экспедиции подходила к концу. Уже получены мореходные книжки на весь состав экспедиции. Один за другим проходили намечаемые сроки отплытия, но Москва все не давала «добро» на отход, заставляя дожидаться прибытия последних, по разным причинам задержавшихся участников экспедиции. По воскресеньям, когда все склады и организации Владивостока были «выходными», мы устраивали далекие экскурсии на полуострове Муравьева-Амурского. Мы хотели насладиться землей, побольше впитать в себя яркую роскошь дальневосточной осени, краснеющую листву и сырую прохладу лесов. Впереди столько месяцев плавания в бескрайних просторах океана, где только вода и небо!

4 октября во Владивосток прилетел Никита Сергеевич Хрущев, возвращавшийся из Китая. Весь город встречал дорогого гостя. Как-то Никита Сергеевич переезжал на катере через бухту Золотой Рог. Наши кинооператоры ухитрились вскочить в тот же катер (чего только не ухитряются сделать кинооператоры!) и, когда катер проходил мимо стоящего на якоре «Витязя», сфотографировали Никиту Сергеевича на фоне «Витязя». Они очень гордились этой фотографией товарища Хрущева. Нам, конечно, очень хотелось просить Н. С. Хрущева посетить «Витязь», но короткое пребывание его во Владивостоке было настолько насыщенным, что мы не решились обратиться к нему с такой просьбой.

6 октября. Наконец все участники экспедиции прибыли, последние грузы подняты на судно, руководство Института океанологии дало разрешение уходить. «Витязь» отошел на рейд, связь с берегом кончилась. Мы ждем прибытия портовых властей. Быстро окончены последние формальности. Пограничники и таможенные работники шлют нам со своего катера прощальные приветы. «Витязь» медленно набирает ход, направляясь к выходу из гавани. Мимо проплывают знакомые берега окрестностей Владивостока — бухты Улисс, Патрокл, мыс Басаргин. Видны постройки бывшей биологической станции. Мы стоим на прогулочной палубе — Артемий Васильевич Иванов, Теодор Саулович Расе и я, вспоминаем наши молодые годы, когда мы работали тут, знакомились с фауной Тихого океана, ходили на мыс Басаргин к заброшенной батарее. Давно это было, лет тридцать тому назад. А. В. Иванов работал тогда на биологической станции лаборантом.

Темнеет, когда проходим высокий остров Скрыплев. Мигает красный огонь на маяке. Идем в открытое море, на юг. В лабораториях убирают стекло, банки, закрепляют все, «готовятся по-походному».

Долгожданный рейс в Индийский океан начался.

7 ОКТЯБРЯ. Идем Японским морем на юг. Тихая, солнечная погода. Голубое небо, тепло. Спокойное, пустынное море. Не видно ничего — ни дельфинов, ни рыб, ни кораблей. Изредка пролетают чайки. Где-то на западе берега Кореи, на востоке — Япония. На корабле кипучая деятельность. Все отряды готовятся к работе, распаковывают ящики, устанавливают в лабораториях свое хозяйство.

Часов в семь вечера проходим мимо гористого корейского острова Уллындо. Почти на километр возвышается пик Сонибон. Уже стемнело, когда у южной оконечности острова мы увидели на воде сотни огоньков, вытянутых широким полукругом. Это рыбаки, корейские или японские, ловят на свет с небольших судов рыбу или кальмаров.

На другой день прошли Корейский пролив. С левого борта в утренней дымке высились горы острова Цусима. Здесь в Цусимском проливе трагически закончился поход эскадры адмирала Рожественекого. Мы снова вспомнили о ней, когда проходили мимо Бухты Русских на острове Мадагаскар. Здесь стояла эскадра Рожественекого в конце 1904 — начале 1905 годов.

Днем дважды прилетал американский гидроплан, кружился вокруг корабля. Вечером, когда стемнело, опять в море целый городок огней — снова рыбаки.

Идем Восточно-Китайским морем. Слабый ветерок, балла три, облачно, тепло. Синоптик обещает усиление ветра и облачности. На юге намечается циклон. Утром эхолот «нащупал» придонное скопление рыбы. Глубина около 80 метров. Толщина слоя рыбы — 10–12 метров. Косяк тянулся на протяжении 10 миль. Т. С. Расе, наш специалист по рыбе, дал информацию в Тихоокеанский институт рыбного хозяйства.