Александр Юрченко - Крепости и замки Сирии эпохи крестовых походов

Символично, что Белая Башня продолжает служить людям и сейчас, причём, в том качестве, что планировалось рыцарями-тамплиерами изначально – в качестве церкви. К входу в неё с западной стороны ведут двенадцать ступенек, рядом с дверью – изображение креста, подтверждающее культовое назначение здания. Вместе с прихожанами захожу в дверь и я, и попадаю в огромный церковный зал с высоким сводчатым потолком и узкими окнами-бойницами, через которые тусклый свет прорезает трёхметровую толщу стен. Поражают монументальные размеры помещения, простота интерьера и громадная, почти семнадцатиметровая высота.

Справа от входа в церковный зал – небольшая дверь, за ней – крутая лестница на второй этаж. Его рыцари-тамплиеры использовали в качестве зала для торжественных встреч, пиров и военных советов. Если присмотреться, на стенах можно заметить мистические знаки и буквы, прочерчённые ещё в рыцарское время. Пилоны, сводчатые потолки и пилястры здесь выглядят наряднее, чем на первом этаже. В углу помещения – лестница, которая ведёт на верхнюю площадку – крышу. По её периметру шёл зубчатый каменный парапет с амбразурами. Отсюда осуществлялась световая связь с соседними замками Крак де Шевалье, Кастель Руж и Арима.

В последнюю я должен был выехать с минуты на минуту – машина Джорджа уже ждала меня внизу у входа.

Дорога в крепость тамплиеров Ариму заняла не более пятнадцати минут. Четырнадцать километров по ровному, как стрела, шоссе строго на юг от Сафиты в сторону ливанской границы, поворот направо по направлению к посёлку Ас Сафсафе, на развилке дорог поворот налево, а после въезда в посёлок поворот возле школы направо и далее по асфальтированной дороге на вершину холма.

Место очень живописное. Холм возвышается над долиной реки Нахр аль-Абраш, утопающей в зелени оливковых деревьев. С южной стороны просматриваются вершины гор Антиливана [55], не сбросившие, несмотря на летнюю жару, снежные шапки. С запада открывается вид на Средиземное море, а на северо-востоке в хорошую погоду, как раз такая сегодня и была, можно разглядеть силуэт крепости Крак де Шевалье.

За небольшой оливковой рощей, опоясывающей холм с западной стороны, я заметил остатки первого пояса крепостных стен. В лучшем состоянии находился второй пояс укреплений – помимо остатков стены сохранилась башня. На самой вершине холма – руины главного замка: две башни, каземат, остатки участок стены и угловой башни.

История крепости Арима плохо изучена. Можно предположить, что идея её строительства с целью защиты Хомского коридора принадлежала наследникам графа Раймунда Сен Жильского и Тулузского, основателя графства Триполи. Понятно, что она существовала до 1149 года, когда о ней было сделано первое упоминание хронистов крестовых походов. Оно связано со ссорой двух представителей семейства графов Тулузских, претендовавших на владение графством.

Граф Раймунд Сен Жильский и Тулузский, один из самых богатых организаторов первого крестового похода, умирает в 1104 году, оставляя после себя двух сыновей от разных жён – Бертрана и Альфонса Иордана. Первый становится владельцем графства Триполи, второму достаются владения семьи во Франции. Дела у Альфонса Иордана идут не очень успешно, и в 1147 году он приезжает на Святую землю как участник второго крестового похода. В это время графством Триполи правит сын Бертрана Раймунд II Тулузский. Вскоре после приезда в Палестину граф Альфонс Иордан внезапно умирает от отравления. Его внебрачный сын Бертран обвиняет в смерти отца Раймунда II Тулузского и начинает военные действия, первым делом захватив крепость Ариму.

Раймунд призывает на помощь эмира Дамаска Нур ад-Дина. Тот захватывает замок, грабит его, и … возвращает законному владельцу. Бертран и его сестра попадают в плен. Первый оказывается в заточении в Алеппской крепости, вторая, по слухам, становится женой Нур ад-Дина и рожает ему сына.

Крепость много раз попадала в руки мусульман, но всегда отвоёвывалась крестоносцами. В 1177 г. Раймунд III отдал её ордену тамплиеров, чтобы улучшить обороноспособность Триполийского графства. Рыцари-храмовники доблестно несли службу и только через 100 с лишним лет в 1291 г. уступили её султану Бейбарсу и последними из крестоносцев покинули Ближний Восток.

Четвёртым замком Хомского коридора, который обследовал Томас Эдвард Лоуренс, был Кастель Руж, арабы называли его Калаат Яхмур. Я надеялся изучить его в световое время и, переночевав в Тартусе, осмотреть город и всё, что связано с крестоносцами. Но жизнь внесла коррективы: позвонил отец Джорджа и попросил его приехать по какому-то срочному делу. Джордж оказался человеком крайне ответственным. Он отвёз меня ещё южнее к шоссе Хомс – Тартус почти к самой границе с Ливаном, остановил проезжающую машину и попросил водителя подвести меня к посёлку Яхмур, возле которого находилась крепость. От Яхмура до Тартуса было километров пятнадцать, так что я ещё вписывался в график, но, зная гостеприимство сирийцев, особенно и не переживал, если ночь застанет меня в дороге.

Как нельзя кстати вспомнился рассказ Лоуренса из письма к матери о гостеприимстве местного населения.

«Когда я вхожу в какой-либо дом, хозяин приветствует меня, и я его тоже, после чего он говорит что-то одной из своих женщин, и они приносят для меня вместо стула тощее одеяло, которое, не сомневаюсь, лежит как подстилка у двери. Я сажусь на него на корточках, и тогда хозяин спрашивает меня четыре или пять раз подряд «как моё здоровье?» и каждый раз я отвечаю ему – «всё в порядке». Затем приносят кофе, после чего следует много вопросов: является ли мой треножник для фотоаппарата револьвером, откуда я пришёл и куда иду, почему пешком и один, а когда я раскладывал свой треножник, хозяин дома восторженно восклицал, цокая языком, и вся деревня сбегалась посмотреть на него». [56]

Яхмур, несмотря на близость к шумному и многоликому Тартусу, оказался порядочной глухоманью, серым и невзрачным посёлком, редкой дырой даже по меркам Сирии, и, как по мне, мало отличался от глухих деревушек периода Османской империи, встречавшихся на пути Лоуренса. Считается, что на этом месте находился древний город Симира, известный ещё по ассирийским и древнеегипетским источникам.

Крепость стояла на ровном месте, практически не возвышаясь над посёлком. Это редкость для крепостей Сирии того времени – я знал всего несколько, которые находились в одной плоскости с окружающим рельефом. Сохранилась часть стен и массивное прямоугольное здание – донжон. Мощный пилон посреди зала поддерживает сводчатый потолок. На крышу здания ведёт крутая лестница. Здесь за каменным зубчатым парапетом рыцари укрывались, когда основная часть крепости была занята противником.