Ирина Маленко - Корейские впечатления

Ребятишки, с удовольствием бродившие по лужам, махали нашему автобусу рукой. По деревенским улицам вместе с ними бегали собаки, на которых никто не бросался, «чтобы их съесть». Крестьяне, работавшие в поле, пользуясь небольшой паузой в дожде, присели позавтракать прямо на железнодорожных рельсах — там сухо, по сравнению с рисовыми полями. Теперь я поняла, почему поезд, проезжая по Корее, так часто издает предупредительные гудки. Мне еще вспомнилось увиденное в интернете фото девушки, отдыхающей вот так же на рельсах — с подписью под ним «бездомная девушка в Северной Корее». Уроды…

Директор совхоза, сильный мускулистый мужчина высокого роста с загорелым бронзовым лицом энергично трясет наши ладони в рукопожатии своими мозолистыми трудовыми руками. Совхозники встретили нас как старых друзей — это уже 4-й визит моих бельгийских товарищей. Здесь их хорошо знают и помнят. Они помогли совхозу в приобретении компьютеров, материалов для местной школы и многого другого, сейчас тоже приехали не с пустыми руками. Продолжают бельгийцы и сбор средств на покупку для совхоза нового белорусского трактора. Хотя в совхозе имеется 38 тракторов, тракторный парк частично устарел, и необходимы новые машины.

В совхозе примерно 3500 жителей. Он был создан в 1974 году на землях, отвоеванных у моря в результате строительства Западного морского гидрокомплекса, отгородившего море от побережья — плодородной земли в Северной Корее почти нет. До моря отсюда всего 10 километров. Выращивают в совхозе в основном рис — начиная с этого года он обеспечивает все окрестные кооперативы семенным материалом. От наводнения 1997 года пострадали не только рисовые посевы, но и сама деревня: дома были разрушены, все пришлось восстанавливать. Почву, потерявшую плодородие от морской соли, пришлось промывать речной водой. Однако никакие трудности не остановили трудолюбивых корейских крестьян, которым из-за нехватки горючего (на КНДР наложены экономические санкции) приходится каждое утро добираться на работу в поля за многие километры пешком или на велосипедах. И сегодня поселок восстановлен и выглядит так, что любо-дорого посмотреть.

Здесь есть собственная поликлиника с аптекой, родильным отделением и изолятором для больных. Работают 5 врачей, а также зубной врач и акушерка. И это — на всего 3500 человек! Имеются свой детский сад и средняя школа. Я не могла не сравнить увиденное на селе в Корее с российскими селами — с давно уже покинутыми людьми деревнями, где зачастую и магазина-то нет, а не то, чтобы детского сада или больницы.

В Корее действительно делается все возможное, чтобы создать крестьянам нормальные условия для жизни и работы, чтобы не приходилось за всем ездить в город. Главная улица села вымощена, да и на боковых улочках нет такой непролазной грязи, как в деревнях российских.

Детский сад совхоза потряс меня чистотой и порядком, а корейские дети — своими музыкальными талантами. Дети произвели на нас совершенно неизгладимое впечатление. Когда перед нами выступали их ровесники в столице, мы думали, что, возможно, перед нами какие-то особенно одаренные дети. Но оказалось, что даже в отдаленной от Пхеньяна деревушке они такие же талантливые, а их образованию и развитию уделяется такое же внимание, как в лучших детских садах столицы! После того, как перед нами выступили дети, их воспитательницы решили тоже от них не отставать и спели для нас хором песню под аккордеон.

В школу мы попали во время обеденного перерыва. На обед дети ходят домой, оставляя при этом в школе свои портфели. Не знаю, как вас, а меня это тоже поразило, потому что не могу себе представить, чтобы еще даже в 70-е годы в СССР можно было вот так, спокойно оставить в школе свои вещи и куда-то отлучиться (Странно — и в 70, и в начале 80-х, когда я учился в школе, мы оставляли вещи в классе совершенно спокойно — прим. П.К.). На стене классов висели доски почета, причем с указанием не только на отличников: все ученики класса были распределены по местам, согласно их успеваемости. Не очень-то приятно кому-то быть в классе последним, но зато есть хороший стимул подтянуться.

Одна из женщин в нашей группе — по профессии учительница, и она привезла в школу много учебных материалов, авторучек, карандашей и фломастеров. Ее, естественно, очень интересовала здешняя учебная программа. По ее словам, программа по математике и другим точным наукам здесь намного превосходит по сложности преподаваемое для детей такого же возраста в бельгийских школах. Меня, знакомую с системами образования в СССР и в западных странах, это нисколько не удивило. Удивило другое — на столе я заметила учебник, который, по словам нашего гида, в переводе именовался «Основы морали, этики и поведения в обществе». И это — для 3–4 классов средней школы! Может быть, таким ранним обучением данному предмету и можно объяснить примерное поведение корейских школьников и их самодисциплину, которой западные школьные учителя, да и все общество в целом могут только позавидовать?

Потом крестьяне пригласили нас к себе на обед — на стол были поданы не только традиционные корейские кушанья, но и персики, арбузы, дыни и прочие фрукты и овощи, естественно, ими и выращенные . Оказывается, корейцы едят помидоры не с солью, как мы, а с сахаром!

Из 3500 жителей поселка работой на полях занято около 1000 человек. Работа в полях ведется бригадами в 10–12 человек, на каждую бригаду выделяется около 10 гектаров полей. Директор ежегодно избирается на крестьянском совете; он должен для этого получить не менее 60% голосов. План работы совхоза составляется совместно директором, секретарем парткома и главным агрономом и обсуждается до его принятия со всеми совхозниками. Совхозники получают вечернее сельскохозяйственное образование. На помощь в уборке урожая в совхоз приезжают рабочие, студенты и солдаты из городов, как это было и у нас в советское время. Жилье и электричество предоставляется совхозникам государством, дом они могут передать своим детям по наследству. За хорошую работу получают премию.

Двое из моих спутников, побывавшие практически на всех континентах, в КНДР оказались впервые — и смотрели на все, широко раскрыв глаза. «Дома нам постоянно твердят, какая эта нищая страна. Какая нищета, что вы?! Вот в Уганде, где у людей вообще ничего, совершенно ничего нет — это нищета! А здесь, смотрите — все хорошо одетые, сытые, дети все ходят в школу, больницы прекрасные… Если бы у угандийцев была возможность выбрать такую жизнь, уверен, что они бы были только счастливы!» — сказал мне с восхищенным удивлением в голосе один из них. «Да и 80% россиян, пожалуй, тоже!» — подумалось мне.