Людмила Романова - Отель «Старый замок»

– Нет! Лучше не первый! – возразила Мадлен. Я вспомню как мы с подругой жили в Альпах и… – Мадлен умолкла и закрыла глаза, лицо ее отображало радость.

Я уверен, что любви в вашей жизни было достаточно. – Алекс стоя за спиной Мадлен, и держа ладони на небольшом расстоянии от головы, стал делать движения, лепящие колобок.

– Ну как мадам? – спросил он.

– Я бегу с горы, это Альпы. Дом моей подруги, зеленая трава, сиреневая герань, ветер летит со мной, мне двадцать пять… – звенящим голосом произнесла Мадлен.

– Посмотри, да она даже помолодела, – Пьер дернул за руку Мишель.

– Я хочу тоже, – сказала Мишель, увидев такое преображение. Мне тоже хочется взбодриться. Она встала рядом с Мадлен и стала ждать удобного случая, чтобы попросить мосье о продолжении сеанса.

– Папа делает свои опыты, – улыбнулась Лорен, выходя из своей комнаты.

– Как это у него получается, у нее даже морщины разгладились, – постаралась польстить Мишель.

– Папа долго жил в Тибете, и вообще наряду с историей он интересуется секретами древних целителей, гипнозом, ясновидением, парапсихологией, у него много и своих работ.

– И вы считаете, что все эти сказки стоит изучать, – криво усмехнулся Пьер.

– Вот вам пример… – улыбнулась Лорен, ничуть не смутившись от не совсем тактичного восклицания Пьера, показав на помолодевшую Мадлен. – Садитесь тоже, я могу проделать то же самое с вами не хуже папы, – сказала она и махнула рукой входящей в зал Полет.

– Что здесь происходит? – спросила та, увидев расслабленных на креслах друзей, и мужа, голову которого, взяла в свои руки Лорен.

– Мосье Алекс и мадемуазель Лорен нас оздоравливают, – сказал Пьер, стараясь придать своему голосу нормальное звучание, чтобы Полет не заметила его блаженного состояния, вызванного прикасанием к его голове нежных ручек Лорен.

Полет, сделав грозное выражение лица, какое бывает у строгих мамочек, желающих прочитать нравоучение своим детишкам, разбившим чашку, или съевшим все конфеты без спроса. Она посмотрела на Мадлен, потом на размякшее лицо Пьера, и послушно села рядом с остальными.

Вскоре она купалась в озере и посылала брызги Пьеру. А Мишель катилась на велосипеде вдоль поля с цветущими маками, и длинные волосы ее развивались и искрились на солнышке.

– Ну как? – спросил Алекс, вы полны сил, и уже не критикуете мое хобби?

– Я словно помолодела на лет сорок, – вздохнула Мадлен.

– А я как будто сбросила сорок килограммов, – сказала Полет.

– А я так счастлива, как будто это самые счастливые минуты из моей жизни. Мосье вы волшебник! – восхищенно посмотрела на Алекса Мишель. Можно я вас поцелую?

– Вот тут вы в самую точку, – потер руки Алекс. Я великий волшебник! И ваш поцелуй, самый дорогой для меня подарок. Алекс подставил свою щеку, и изловчился, что-то шепнуть на ушко Мишель, поцеловав ей ручку.

– Пьер, придя в себя, постепенно пропитывался неприязнью к самодовольному старику, который привлек внимание уже всей женской части их группы.

– Так может быть, вы откроете нам двери в замок? – съязвил Пьер. Махнете волшебной палочкой и…

– Нет ничего проще! – сказал взгляд Алекса. – Сейчас появится мадам администратор и мы начнем действовать, – сказал он. Волшебной палочкой будет ее согласие.

– Господа, – тут же услышали они голос администратора, вкатывающей в зал каскад вешалок, на которых висели несколько видов старинной одежды. – Выбирайте, примеряйте. Парики приедут минут через двадцать, обувь и украшения вместе с ними.

– Уф! – надула щеки Мадлен. И стала тщательно рассматривать подслеповатыми глазами материю, вертя ее в руках, совсем рядом с очками.

– Мадам, – обратился к администратору Алекс. – Не позволите ли нам прогуляться по некоторым залам замка. Для вхождения в роль. В виде исключения, – умильно улыбнулся он, взяв ее руки в свои и прижав их к своей груди.

– Да– да, ухмыльнулся в душе Пьер, удивляясь фамильярности Алекса… Прямо для тебя старый пень. Сейчас…..

– Хорошо мосье Алекс. Само собой разумеется. Только осторожнее, не слишком рискуйте, – на удивление Пьера, томно ответила она.

– О мадам, не беспокойтесь, – прошелся за ней до двери Алекс, предварительно поцеловав ей обе ручки.

– Мосье Алекс, вам я могу доверить все! – вильнула обтянутой юбкой мадам, и улыбнулась Алексу многообещающей улыбкой, протянув ему ключи.

– Ну и старикан, – подумал Пьер. Даже эта сковородка размякла. Хотя сколько ему? Лет семьдесят не так уж и много. По крайней мере, себе старости в таком возрасте он не желал.

– Хотя мне уже и больше тысячи лети, я еще имею успех у дам, – услышал он хвастовство старикана, как будто бы специально предназначенное для ушей Пьера.

В этих словах, Пьер уловил подкол, ведь ему-то никто здесь так не улыбался.

– Ну что ж, планы наши таковы. В оставшееся до вечера время, мы с вами прогуляемся по замку. А костюмами займемся позже, – довольно сказал Алекс.

– Мы будем готовы через пять минут, – поспешили удалиться в свои комнаты Полет и Мадлен. – Мы только поменяем обувь.

– Кто эта дама? – спросила Мишель, оставшаяся в зале и разглядывая даму в белом, изображенную на одной из картин.

– Это графиня Шарлотта. Она умерла на гильотине. После написания портрета прожила только месяц, бедняжка. И то в тюрьме, – вздохнул Пьер.

– Шарлотта! – мечтательно сказала Мишель. – Красивое имя. Но мне кажется, что дамы в то время были не очень привлекательные. Неестественный румянец, парики, глаза без ресниц…наверное, это, их портит?

– Это всего лишь манера, в которой писался портрет. И естественно каноны красоты, которые были в то время. На самом деле, передать энергию объекта, его я, вот что самое главное, и я думаю, художнику это удалось! – нравоучительно сказал Алекс. Если бы вы видели эту даму живой, вы бы по достоинству оценили ее прелести. Хотя, что я?! Это лучше бы сделал, например, ваш спутник. Пьер, как вам она? – обратился он к нему, встав в позу художника, оценивающего свой последний мазок.

– Ну, если …неопределенно начал Пьер, стараясь найти, что-нибудь в облике дамы, чтобы вызвало у него приятные мысли…

Она была слишком уж лишенной форм, а это его не вдохновляло.

– Где грудь? Остального вообще не видно, и наверное тоже довольно суховатое! – пренебрежительно подумал он.

– А вы представьте ее живой! Смотрите, какая у нее нежная кожа, какой взгляд, а руки. Ощутите, как они обнимали своего любовника, или даже представьте себя на его месте. В своем времени она была неотразима. В залах замка есть еще ее портрет. Возможно, там вы лучше почувствуете какой была эта дама, ведь на портрете, благодаря гению художника, осталась частичка ее Я, ее души, ее тела. Хотя я с вами где-то согласен. У дамы должны быть формы, а если нет, то это должно чем то компенсироваться, например красивой душой, – усмехнулся он едва заметно, прекрасно понимая, что эту добродетель, Пьер пока что не ставит на ступень своих приоритетов.