Вокруг Света - Вокруг Света 2006 №03

Сами представители этой буржуазии в Гинзе тоже иногда ведут себя эксцентрично, но уже по служебной надобности. У многих магазинов встречались респектабельные люди в «тройках», которые что-то громогласно выкрикивали, хватая прохожих за рукава. Выяснилось, что это будущие начальники отделов крупных компаний, которых перед повышением послали рекламировать различные товары: пусть избавляются от остатков застенчивости и привыкают навязывать свою волю. А вот — японцы в марлевых масках. Вообще-то, воздух в Токио чист. Муниципалитет тратит безумные деньги на экологию, и я своими глазами видел над Гинзой радугу. Так что классическое клише еще советской прессы о «задыхающихся от смога японцах» — полная ерунда. Маски же повязываются теми, кто переносит легкую простуду на ногах и боится заразить окружающих. «Деликатность японца превосходит понимание гайдзина», по справедливому мнению Кайриса. От себя добавлю: всякое воображение превосходит и их постоянная готовность помочь. Однажды ночью, заблудившись, я в отчаянии обратился к парочке влюбленных, тыча пальцем в карту, где была обозначена моя гостиница (без подобной «шпаргалки» портье вообще «не выпустит» вас на улицу). Парень в джинсах немного говорил по-английски. Он буквально взял меня за руку и повел. А его подружка в кимоно тут же отстала на два шага и засеменила сзади, не вмешиваясь в беседу мужчин. На протяжении десяти кварталов я чувствовал спиной, как она ненавидит гайдзина, испортившего свидание, но стоило обернуться — и в лицо мне светила только вежливая улыбка. Японец — заложник иностранца, он просто не может допустить, чтобы с вами в его стране что-то случилось. Главное, понять: знает он, как вам помочь, или нет, а то и сам измучается в ужасе, что «теряет лицо», и вас измучает. В последнем случае — найдите способ тактично отказаться от его «услуг» и тотчас отправляйтесь за советом в полицейский участок («кобан»), который на Гинзе расположен прямо у Четвертого чоме. Сверкающее зеркальными стеклами конструктивистское сооружение увенчано статуей лупоглазого беспечного лягушонка, олицетворяющего гинбуру. Дежурные стражи порядка, среди которых непременно найдется милая девушка в кокетливой форменной шляпке, говорят по-английски и только и делают, что спасают потерявшихся иностранцев.

Шаг XVII. Суши

Тем временем солнце перевалило на западную сторону горизонта — самое время перекусить. Саша не стал мудрствовать и завел меня в первый попавшийся суши-ресторан, на Гинзе таких десятки. Он традиционный: необходимо снять обувь и сидеть на татами. Интерьер — смешанный, в хай-тек стильно вплетаются классические японские мотивы. Низкие столики вырезаны из ценного дерева, а посуда и даже палочки выплавлены из хромированного металла. Вместо стенок, разделяющих «кабинеты», — полупрозрачные легкие завесы из какой-то необычной ткани, а сквозь них видны силуэты других клиентов, поваров, «колдующих» над вашей едой. В Стране восходящего солнца кухню не прячут, а выставляют напоказ. Повара в артистизме не уступают гейшам. Интересно, как они умудряются от густого чада кухни оставить только легкие, аппетитные ароматы?.. Кстати, зайдя не в ресторан, а в сушибар, можно поучаствовать еще в одном аттракционе: сесть за стойку и смотреть, как мимо по «конвейеру» проплывают суши (правильнее — суси) разных видов. Ну и время от времени «ловить» их. Гинза специализируется на этих рулетиках из риса с сырой рыбой, хотя здесь можно найти еду на любой вкус.

Шаг XVIII. Сакэ

…Как и выпивку. Правда, в наши дни суши все чаще запиваются «чужим» напитком — пивом, которое буквально хлынуло в Японию еще во времена Мэйдзи. Хлынуло опять-таки через Гинзу. На Чуо-дори уже больше ста лет функционирует специальный зал «Лев», где подают один из трех главных японских сортов — «Саппоро», а также наименований пятьдесят европейских, американских и австралийских. Выглядит он изнутри как типичная мюнхенская пивная, даже официантки обряжены в баварские платья с жакетками. Но в целом японцы пытаются соблюсти национальное своеобразие даже в таком очевидно иностранном деле, как пивоварение: сейчас в Токио входит в моду их «ответ остальному миру» под названием «хаппосу». Этот дешевый напиток на морской воде и сыром солоде придуман всего восемь лет назад. Но — нечто вроде «баловства», а основу местной алкогольной «мифологии» продолжает, конечно, составлять сакэ, которого мы с Александром Кайрисом также не преминули отведать в главном святилище напитка — сакэ-центре «Нихонсу». Он совмещает в себе функции магазина, где продаются сотни три сортов 15—20-градусной рисовой водки, музея, где вам все о ней расскажут, и распивочной, где ее можно сколько угодно пробовать.

Я пришел к выводу, что самое интересное в сакэ то, как ты от него пьянеешь: не долго, отяжелев после бессчетного числа винных бокалов, не сразу, проглотив стакан русской «белой», а плавненько, словно парашютист, который некоторое время скользит по крылу самолета и только потом срывается в бездну.

Шаг XIX. Искусство

Мир еды на Гинзе — второй по размерам после мира торговли: на 3 000 магазинов приходится 1 607 баров и ресторанов. Почетное третье место занимает мир искусства, только частных художественных галерей здесь насчитывается более трехсот. Кайрис знакомит меня с владельцем галереи «Синода Биютцу», а сам, утомленный гинбурой, отправляется в свой офис работать. Масамичи Синода выглядит еще весьма молодо, но, как оказалось, торгует импрессионистами уже почти два десятка лет. Рассказ «инсайдера» открывает передо мной секреты «художественной Гинзы».

Шаг назад. Ван Гог и Хокусай — одно лицо?

Когда в 80-х годах разбогатевшие японцы начали скупать «обнаженных» Ренуара, «летающих влюбленных» Шагала, «голубых и розовых акробатов» Пикассо, мировой рынок искусства всерьез заинтересовался дальневосточной империей. В 1987 году за 40 миллионов долларов сюда уехали из Англии «Подсолнухи» Винсента ван Гога. Этого голландца жители Страны восходящего солнца считают своим, веря, что в предыдущей жизни он был художником вроде Хокусая. Еще год спустя универмаг «Мицукоси» с Гинзы приобрел гуашь Пабло Пикассо «Акробат и Арлекин» за 38,5 миллиона долларов. Но звездный час Японии настал в 1990-м, когда никому дотоле не известный дилер с Гинзы Хидэто Кобаяси заплатил на аукционе в Нью-Йорке 82,5 миллиона долларов за «Портрет доктора Гаше» того же ван Гога и еще 78 — за «Мулен-дела-Галет» Ренуара (заказчиком был мультимиллионер Саито). Эти покупки стали символом превращения Японии в экономическую супердержаву, а Гинзы — в Мекку артрынка. Правда, во время кризиса последнего десятилетия японские коллекционеры начали потихоньку распродавать купленные на волне успеха сокровища. Распродавать в том числе и российским клиентам, которых с каждым годом становится все больше. Если цена на нефть еще немного вырастет — чем черт не шутит, вдруг «Доктор Гаше» перекочует в Москву?