Альфред Шклярский - Томек у истоков Амазонки

На долгие проводы у них не было времени, хотя они знали, что это прощанье могло быть последним в жизни.

Новицкий и Томек изо всех сил мчались по крутой лестнице вверх. Вскоре они очутились у стены, за которой находилась комната Смуги. Вбежали туда. Новицкий сейчас же бросился к окну.

— Эй, браток, наша взяла! Со Смугой порядок! Вожди и жрецы кланяются ему в пояс. Чтоб его акула проглотила, вот черт, всегда на четыре лапы падает, как кот! Интересно, что он им сказал?

— Необыкновенный человек! — шепнул Томек.

— Слушай, браток, мы шли ему на помощь, а на самом деле он спас нас всех. Что ж ему делать одному в этом осином гнезде? Я останусь с ним. Вдвоем легче будет улизнуть отсюда. Организуй новую экспедицию и жди нас два месяца в условленном месте.

— А может быть, лучше мне остаться со Смугой? — ответил Томек.

— Нет, ты скорее найдешь дорогу. Ты должен вызволить из ловушки женщин! Ах, молодцы наши бабы! Но раньше позаботься о них, а потом приходи на помощь нам. Иди уже! Я расскажу кампам, как боги пришли вам на помощь!

Капитан Новицкий улыбнулся, представив удивление Смуги и индейцев. Крепко обнял Томека и вытолкал его на лестницу; тщательно закрыл потайной ход. Опять подошел к окну.

В окружении племенных вождей Смуга возвращался во дворец. Новицкий улегся на циновку. Его клонило ко сну…

Первые три дня беглецы ежеминутно останавливались и прислушивались, нет ли за ними погони. Время от времени Томек или Габоку взбирались на вершины гор и с тревогой глядели на вулкан. Им казалось, что извержение несколько уменьшилось, и огненные языки реже вырывались из кратера. Хотя сами они находились в весьма тяжелом положении, они все же возвращались мыслями к друзьям, оставшимся в лапах воинственных кампов.

Вскоре, однако, опасности путешествия полностью поглотили мысли участников неудачной экспедиции. Скромных запасов продовольствия хватило всего лишь на два дня. Сюбео занялись поиском съедобных клубней, иногда им удавалось подстрелить из лука попугая. Всем приходилось голодать. По совету Габоку путники подкрепляли силы листьями кустарников кока, но путешествие пешком по горам подтачивало их силы.

Ночи в горах стояли холодные. С покрытых снегами горных вершин дул холодный ветер. На каждом ночлеге приходилось строить шалаши и, несмотря на это, холод пробирал путешественников до мозга костей. Подаренные Смугой кусьмы, плохо защищали от холода. Поэтому, дрожа всю ночь, друзья с тоской ожидали восхода солнца.

К счастью, по дороге им стали попадаться люди. Путники все смелее шли на юго-восток. На шестой день Томек осмелел на столько, что разрешил развести костер. Ослабевших от голода путешественников славно подкрепил суп, сваренный из подстреленного попугая, и рыба испеченная на раскаленных угольях костра.

Десятую ночь они провели в опустевшем пастушеском шалаше, а на следующий день впервые зашли в селение индейцев племени кечуа. Кечуа жили в хижинах, сложенных из камней и присыпанных землей. Занимались разведением лам и овец. Однако оказалось, что с кечуа невозможно договориться. Они не знали ни испанского, ни португальского языков, притом с недоверием относились к белым пришельцам. Томек купил у них ягненка, которого путешественники зажарили целиком. Переночевали в хижине одного из кечуа. Утром с пастбища пришел молодой индеец, знавший несколько португальских слов. От него Томек узнал, что на расстоянии всего лишь двух дней пути от деревушки находится хижина человека, занимающегося наймом мулов и лошадей. Дорога, у которой жил этот человек вела в Тарму. За револьвер и несколько патронов к нему молодой индеец взялся проводить белых до этой дороги.

Прошло пятнадцать дней со времени бегства путешественников из города свободных индейцев. Томек ехал верхом на муле сразу же за проводником и поминутно оглядывался на Салли и остальных участников экспедиции. За исключением Габоку, все они дремали, мерно покачиваясь в седлах. Мулы постанывая, упорно шли вперед по ухабистой дороге.

Томек исхудал, был измучен не меньше остальных, он ни на минуту не закрывал глаз. До Орои было совсем близко, а там они сядут на поезд и покатят в Лиму со всеми удобствами. Томек уже перестал опасаться за Салли, Наташу и Мару. Они были в полной безопасности. Он мучительно раздумывал над подробностями будущей спасательной экспедиции в Боливию. Время от времени он доставал из сумки карту. Старался вспомнить все, что знал о Боливии. Его ожидало множество хлопот. Надо было быстро организовать новую экспедицию. Томек надеялся, что деньги за проданную яхту уже поступили на расчетный счет в банке в Икитос. Как же предусмотрительно поступил Новицкий, дав ему полномочие на получение денег.

Томек знал, что не успокоится до тех пор, пока не вызволит из плена Смугу и Новицкого. Неужели все, что проделано до сих пор так и останется без последствий? Нет, этого сказать нельзя. Задумавшись Томек и не заметил, как вдали показались первые строения долгожданной Орои.

Сельвасы, сельвас, ед. число — сельва, — тропические леса, покрывающие огромные площади бассейна Амазонки.

Цикады (Cicadidae) — певчие цикады — семейство насекомых отряда равнокрылых хоботных. Обитают обычно в теплых краях. Питаются растительными соками. Размах крылышек у некоторых видов доходит до 18 сантиметров. Самцы цикад издают характерное «пение» с помощью отростков, находящихся в нижней части туловища.

Натуральный каучук содержится в виде млечного сока в каучуконосных растениях. Больше всего каучука содержится в растениях следующих видов: гевея, саниум; маниот, сем. молочайных; кастиллоа сем. тутовых; из рода фунтумия сем. кутропых; ландольфия сем. ластовневых. Каучуконосы особенно распространены в Южной Америке, некоторые виды растут в Африке и на Мадагаскаре.

Риу-Путумайо — река на северо-западе Южной Америки. Приток Амазонки. Начинается в северо-восточной Колумбии, течет через Перу и Бразилию.

Син, сеньор (португ.) — Да, господин.

Капангос (португ.) — вооруженные надсмотрщики над рабочими.

Серингеро (португ.) — сборщик каучука.