Джемс Кук - Плавание на"Индеворе" в 1768-1771 гг.

В конце 1762 г. Кук на короткое время возвратился в Англию, где женился на Елизавете Баттс, девушке, которую он, видимо, знал уже много лет (кстати сказать, Елизавета Баттс пережила Кука на 56 лет и умерла в 1835 г.). В 1763 г. по окончании Семилетней войны Кук руководил работами по съемке побережья островов Сен-Пьер и Микелон, лежащих близ южного побережья Ньюфаундленда. В 1764 г. губернатором Ньюфаундленда стал Паллисер, назначивший Кука командиром корабля «Гренвилл». На «Гренвилле» Кук провел работы по съемке различных участков побережья острова. В 1765 г. он на короткое время был откомандирован в Вест-Индию, где составил лоции Гондурасского залива.

В 1766 г. Кук на острове Бургео у юго-западной оконечности Ньюфаундленда провел наблюдение над солнечным затмением (Отчет об этих наблюдениях был опубликован в журнале Королевского общества «Philosophical Transactions», в 1767 г. Лоция Гондурасского залива, составленная Куком, вышла в свет в 1769 г.). Имя Кука было уже известно, таким образом, и Адмиралтейству и Королевскому Обществу, и поэтому его кандидатура на пост командира экспедиционного корабля, выдвинутая в конце марта или в начале апреля 1768 г. Паллисером (который был в то время инспектором флота и начальником Корабельной Палаты), была одобрена Советом Адмиралтейства.

Вот, собственно, все, что известно о Джемсе Куке до того момента, когда он стал капитаном «Индевра» (Биография Кука неразрывно связана с историей всех трех его плаваний. Поэтому мы намеренно обрываем ее на 1768 году. О деятельности Кука в последующие годы и о его трагической гибели на острове Гаваи в январе 1779 года будет сказано во вступительных статьях к запискам второго и третьего плаваний). Эти сухие и отрывочные биографические данные достаточны для послужного списка, но не могут дать сколько-нибудь отчетливого представления о личных качествах знаменитого мореплавателя.

«Знания, опыт, проницательность, — писал его соратник капитан Кинг, — помогли ему так всесторонне овладеть своей профессией, что величайшие препятствия преодолевались и самые трудные плавания стали легкими и почти безопасными под его руководством». Эти знания, опыт и проницательность Кук приобрел, «протаскивая себя» (это его собственное выражение) через все стадии морской службы. Бесспорно, «угольщики» Джона Уокера и плавание у берегов Ньюфаундленда, Новой Шотландии и Гондураса были превосходной школой, а тяжелые на руку йоркширские боцманы отличными учителями.

Но только ли опыт, знания и суровая закалка «низовой» службы завоевали Куку безграничное доверие его спутников и возбудили в них ту силу духа, которая обеспечила блестящие успехи трех кругосветных экспедиций?

Думается, что гораздо большую роль сыграли не благоприобретенные качества Кука, а его природные дарования.

Кук обладал ясным и, что важнее всего, независимым умом, и это позволяло ему не поддаваться гипнозу авторитетов и традиционных теорий. Вместе с тем он никогда не оказывался в плену фактов и, анализируя их с холодной настойчивостью, приходил к простым и здравым выводам.

Отличительными чертами его характера было спокойное мужество, твердость и необыкновенная работоспособность. «Скрытая» энергия Кука заражала всех его подчиненных.

Своим отношением к матросам Кук резко отличался от подавляющего большинства командиров. Порой он бывал суров, и в его дневниках мы встречаем, хотя и не часто, пометки о наказаниях плетью. Однако Кук никогда не злоупотреблял теми возможностями, которые предоставлял ему драконовский устав корабельной службы. Да и в этом не было необходимости — авторитет Кука был безграничным, и он основывался на глубоком уважении всего экипажа к своему командиру.

Ни на одном корабле британского флота не делалось столько для охраны здоровья экипажа, как на «Индевре» или «Резолюшн», и когда после второго плавания 1772–1775 гг. экспедиция возвратилась в Англию, всеобщее удивление вызвали не столько ее географические результаты, сколько тот факт, что на корабле Кука за время более чем трехлетнего плавания умер от болезни лишь один человек.

Английские биографы неизменно говорят о гуманности Кука. Если гуманностью можно назвать трезвый расчет, то оценка эта вполне справедлива. На Таити и в Новой Зеландии поведение Кука по отношению к местным жителям определялось не столько гуманными идеями передовых мыслителей XVIII в., сколько стремлением расположить «туземцев» к будущим хозяевам. Бывали случаи, когда Кук вел себя далеко не гуманно (см. его записки от 14 июня, 9 и 10 октября и 9 ноября 1769 г.).

В третьем плавании он допускал весьма жестокие меры по отношению к островитянам, и вполне заслуженной является суровая оценка его поведения, данная участником Первой русской кругосветной экспедиции М.И. Ратмановым: «Он при открытии разных народов Южного океана стрелял, резал уши тем, которые его почти богом почитали и ни в чем ему не сопротивлялись…» (М.И. Ратманов, Выдержка из дневника кругосветного путешествия на корабле «Надежда», журн. «Яхта», 1876, № 16, стр. 910–911).

Корабль и люди. «Индевр» появился на свет в июле 1764 г. Он был построен в доках Уитби, того приморского городка в Йоркшире, где началась «морская жизнь» Кука. Тоннаж «Индевра» составлял всего лишь 375 метрических тонн, длина по килю не превышала 35 м, наибольшая ширина была 9 м с лишним. Для сравнения напомним, что водоизмещение флагмана первой флотилии Колумба «Санта-Марии» было 120 тонн при длине по килю 18,5 м и ширине 7,8 м.

Корабль принадлежал к разряду «кет-билт» — судов с прямым широким носом (см. рис.). В документах первого плавания его неизменно называют барком. Особенности барка: три мачты, прямые паруса на фок- и грот-мачтах и бизань без реев. На корабле было 22 пушки, из них 12 на поворотных лафетах. Корабль был подобран случайно и без участия Кука, хотя первый биограф знаменитого мореплавателя его современник Киппис утверждал, будто Кук сам выбрал «Индевр» в период подготовки к экспедиции. Агенты Корабельной Палаты (Navy Board) приобрели судно у владельца 29 марта 1768 г., причем при осмотре в Дептфордских доках оказалось, что обшивка, мачты и такелаж требуют основательного ремонта.

Мореходные качества «Индевра» были высокие, и Кук отмечал, что «Индевр» при ветре в один-два румба позади траверза (крутой бакштаг) следует со скоростью 7,4 узла. Корабль этот, писал Кук, «хороший ходок и легок в управлении». Серьезные испытания в Коралловом море, где «Индевр» получил большую пробоину, корабль выдержал с честью. Недостатком «Индевра» было отсутствие медной обшивки, предохранявшей деревянный корпус судна от разрушительной работы корабельных червей.