Георгий Карпов - Генри Стенли

Севернее берега снова повышались и вскоре перешли в настоящую горную страну. Повсюду виднелись мрачные ущелья и низвергавшиеся в озеро пенящиеся водопады.

Добравшись до места, от которого в свое время Стенли начал свое исследование озера вместе с Ливингстоном, суда покинули западный берег, пересекли озеро и прибыли в гавань Уджиджи. Поездка по озеру продолжалась 51 день. Отныне все озеро Танганьика было исследовано и нанесено в общих чертах на карту.

Путешественник снова переправился через Танганьику и двинулся на запад в страны, где еще никогда не ступала нога европейца.

Путь шел через еще более густые, дикие леса, наполненные хищными зверями, птицами и ядовитыми змеями. Стенли занялся исследованием рек и вскоре вышел на величайшую реку Центральной Африки — Луалабу. По берегам ее росли густые леса. Африканцы уверяли, что всякий кто дерзнет проникнуть в глубь этих лесов, обратно уже не вернется. Эти слухи усиленно распространялись работорговцами, стремившимися помешать европейцам попасть в районы Африки, откуда они вывозили рабов.

Однако исследователь решил идти вдоль русла реки Луалабы и проследить ее вплоть до самого впадения в океан.

Через мрачные леса, куда не проникал луч солнца, пробирались с топорами в руках. Воздух был насыщен влагой и ядовитыми испарениями; с деревьев падали капли росы, одежда путников никогда не просыхала. Воздух был неподвижен. Тяжело дышалось. Под ногами выступала вода, то и дело приходилось переходить ручьи.

В этой банной атмосфере носильщики едва тащились, изнемогая под тяжестью груза. В лесу царил настолько густой мрак, что Стенли не мог прочитать заметок, которые он делал в записной книжке. Путешественников окружала буйная растительность тропического леса. Безмолвно и величаво поднимались кругом гиганты тропиков. В воздухе кружились мириады насекомых, где-то на большой высоте в кронах деревьев порхали почти невидимые птицы, слышался их неумолчный писк, щебетанье, свист, воркованье.

Среди птиц преобладали пестрые попугаи. На земле и по деревьям ползали змеи.

Описание тропического леса принадлежит к лучшим страницам творчества Генри Стенли:

«Вообразите себе пространство величиной во всю Францию вместе с Пиренейским полуостровом, густо заросшее деревьями вышиной от 6 до 55 м и толщиной до 3 м, лиственные шатры которых так сплелись и перепутались, что не видно ни неба, ни света. С одного дерева на другое перекидываются лианы, образующие толстые канаты: они вьются наверх, спускаются фестонами, зубцами, бахромой, обвиваются вокруг древесных стволов плотными, сплошными спиралями до самых вершин и оттуда ниспадают гирляндами великолепных цветов и причудливых листьев, которые, перепутываясь с древесной листвой, окончательно заслоняют солнце. С высочайших ветвей эти цветущие канаты сотнями спускаются почти до земли, и концы их распускаются в целые кисти тончайших нитей — это воздушные корни эпифитов. Теперь представьте себе, что поперек всех этих висячих лиан перепуталось в величайшем изобилии и беспорядке множество других, которые тоже перекидываются с дерева на дерево и перекрещиваются с первыми во всевозможных направлениях. На каждом разветвлении и на каждой горизонтальной ветви посажены гигантские лишайники величиной с крупный кочан капусты и другие растения, с листьями, похожими то на копья, то на слоновые уши, всевозможные орхидеи и поверх всего раскиданные легкой кружевной вуалью прелестнейшие вайи папоротников. Кроме того, древесные ветви, побеги и самые лианы покрыты густым слоем мха, вроде зеленого меха. Там где лес сплошной, непроницаемый, почва одета низким кустарником; там где молния (что случается нередко) сразила вершину гигантского дерева и солнечный свет ворвался в брешь, или же она расколола ствол сверху донизу, или обожгла его и дерево высохло, или, наконец, бурей выкрутило и свалило несколько деревьев с корнями,— там тотчас начинается между новыми древесными побегами отчаянная борьба из-за стремления к свету, к солнцу; они толпятся, лезут друг на друга, теснятся, стремятся вверх и в конце концов образуют непроницаемую чащу.

Для полноты картины следует представить себе, что почва покрыта густым наслоением наполовину перегоревших гниющих веток, листьев, прутьев; в нескольких метрах друг от друга валяются остатки распростертых гигантов, кучи сгнивших волокон древесины, смешанных с остатками муравейников и иных обиталищ насекомых. Все это окутано массой цепких и ползучих растений, зелеными побегами, длинными стеблями лиан. Примерно через каждые 1,5—2 км встречаете вы мутный ручей или наполненную стоячей водой яму, либо неглубокий пруд, подернутый зеленой тиной, из которой выставляются широкие листья лотоса и нимфей.

Первобытный лес, т. е. те части его, которых еще не коснулась рука человека и которые в течение веков росли и вымирали сами по себе, легко отличить от участков, где когда-либо жили люди. Там, где были человеческие поселения, деревья выше, прямее, правильнее и толщина их бывает поистине изумительна, среди них бывают поляны, почва под ними тверже, плотнее.

Но как только люди покидают поляну, перестают расчищать ее, так на этом месте появляются побеги деревьев, кустов и других растений, и тут опять в продолжение многих лет происходит между ними постоянная борьба из-за воздуха и света. Подлесок, пользующийся здесь лучшим

освещением, становится чрезвычайно роскошным, и пробить себе путь через него оказывается необычайно трудно.

Появляется множество различных пальм. Крепкоствольные молодые деревья пробиваются вверх из этой трущобы и служат опорой бесчисленным лианам...

Сильное впечатление производил лес, когда, бывало, стоишь у береговой окраины и видишь в реке отражение приближающейся бури, а на противоположном берегу, как армия гигантов, стоят неподвижные ряды деревьев, сурово ожидающих в сумраке сгустившейся мглы первого приступа урагана. Ветер еще только собирается с силами, но тучи надвигаются, молния белым пламенем прорезывает их сверху вниз, раздается оглушительный удар грома — и буря понеслась. Деревья, так спокойно стоявшие до этой минуты, как в писаной декорации, разом склоняют свои вершины и начинают бешено кидаться из стороны в сторону: в ужасе они как будто хотят сорваться с места, но крепкие корни держат их мощные стволы. Ветви крутятся, бьются, вершины то нагибаются вперед, то с размаху откидываются назад; тучи темными массами несутся над ними, слышен треск, свист, завывание ветра и скрип целого моря стволов. Самые высокие из них мощно машут ветвями, как бы нанося могучие удары. Листва шумно лепечет и рукоплещет борцам.