Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)

Километры бегут под гребнями гор с точностью хронометра. Здесь не нужно неотрывно смотреть на дорогу впереди и все время дрожать от страха за рессоры, шины и шасси.

Солнечные лучи на прощание ласкают круглые вершины Гебель-Кассалы, которые приветствуют нас из Судана, похожие на караван верблюдов, связанных друг с другом невидимой веревкой.

Судан окончательно прощается с нами.

В Тессенее нас приветствуют на хорошем итальянском языке эритрейские таможенники в гарибальдийских фуражках горных стрелков. Они порекомендовали нам перевести часы на час вперед и охотно показали дорогу к полицейскому отделению. Мы бы и без них нашли его, так как огромные указатели с надписями из призматических стеклышек не оставляют сомнений.

Потом мы протираем глаза от изумления: машина бесшумно въезжает на гладкий асфальт, напоминающий лучшие европейские шоссе на французской Ривьере или широкую ленту превосходной дороги в Марокко. Пальмы окаймляют шоссе, и лишь указатели с точным километражем говорят о том, что это не сон, что еще утром мы увязывали спальные мешки на степной траве, а затем глотали облака пыли.

В Тессенее у нас сначала возникло такое ощущение, будто мы на Диком западе США. Это типичное колониальное гнездо со всеми следами поспешного роста.

Домики, выстроенные из гофрированного железа, — явное наследство войны. Соломенные крыши. Кинотеатр — это собственно всего лишь бетонная будка для киноаппарата да высокая ограда, окружающая ряды скамеек. Шумит проекционный аппарат, а над головами у вас сияют звезды и темная мягкая, как бархат, африканская ночь отвлекает ваше внимание от старого примитивного итальянского фильма и уводит мысли куда-то далеко за кроны пальм.

Потом вас вдруг ослепляет свет, назойливо, грубо, и открывает перед вами лицо страны, на земле которой вы проводите первые часы. Несколько итальянцев, оборванных, с равнодушными, устремленными в пустоту взглядами, видимо вспоминающих о временах благополучия, надежд и ожидания многообещающего будущего. Остальные зрители — негры в полотняных коротких штанах с военных складов и в «туниках», подпоясанных вокруг бедер ремнем или веревкой. С блестящими глазами напряженно ожидают они следующих кадров фильма, который на европейских экранах демонстрировался, вероятно, два десятка лет назад.

Мы пытаемся угадать, о чем думают люди вокруг нас, и невольно вспоминаем слова таможенника, которыми он встретил нас на земле Эритреи:

— Никогда не останавливайтесь, если увидите на дороге лежащего человека. Закон сострадания здесь не действует. Лежащего попробуйте объехать, а если это не удастся, переезжайте его!

Мы не поняли, то ли это жестокая шутка, то ли серьезный совет.

Только позднее мы узнали, что таможенник говорил с нами серьезно. В Эритрее после войны развелось много банд грабителей, поджидавших автомобилистов в местах, где приходится сбавлять скорость. На ровных дорогах грабители прибегали к несколько рискованным, но по началу эффективным методам.

По неписаному закону в малолюдных районах Эритреи каждый шофер обязан непременно остановиться, встретив застрявшую машину, водитель которой возится с мотором. Может быть, ему нужно помочь советом или даже запасной частью. Вы и не подумаете, что поломка мотора может быть лишь предлогом, чтобы остановить машину и дать тем самым возможность банде грабителей, притаившейся в нескольких метрах, напасть на вас.

Другой, почти непостижимый способ, который в Африке снова напомнит вам Дикий запад США, также рассчитан на чувство сострадания. Трудно проехать мимо, не обратив внимания на человека, который лежит посреди дороги и производит впечатление мертвого или раненого пешехода. Однако мертвый сразу оживает, как только вы остановитесь, чтобы оказать ему первую помощь. Вместе с ним оживает кустарник, окаймляющий большинство дорог западной Эритреи, и банда грабителей преподает вам наглядный урок того, что слово «сострадание» отсутствует в их словаре.

Само собой разумеется, что за действия нескольких таких беззастенчивых индивидуумов расплачиваются шоферы, которые действительно попадают в затруднительное положение. Им трудно надеяться, что водитель другой машины отзовется на их отчаянные призывы и одолжит им ручной насос или кусок резины на заплатку для шины. Хотя за несколько дней пребывания на территории Эритреи нам не пришлось встретиться с живыми трупами, тем не менее мы никогда не останавливались, когда видели на дороге стоящую машину, особенно с тех пор, как после нашего приезда в Асмару все газеты поместили весьма убедительное сообщение о нападении на автобус, ехавший по горной дороге между Асмарой и Массауа. Несколько человеческих жертв было гораздо более реальным фактом, чем успокоение общественности посылкой усиленных полицейских отрядов на поимку преступников, которые с добычей укрылись в горах…

Эритрейский Керен — это интересное горное гнездо. Если бы за долгие месяцы мы не привыкли к мысли о том, что находимся в Африке, мы почувствовали бы себя, как на второй день пути в Альпах. Маленький городок, чистый, аккуратный, укрылся в широкой долине, окруженной крутыми гребнями гор. Здесь есть даже церквушка на холме со стройной белой колокольней.

Местность вокруг Керена усеяна большими коричневыми пятнами старых баобабов. Некоторые из них доживают свой век, и их огромные полые стволы постепенно превращаются в труху. Один из них обратил на себя наше внимание необычной толщиной и особым украшением. Ему обязаны жизнью 16 итальянских солдат. Это случилось во время последней войны в дни тяжелых боев за Керен между английскими и итальянскими отрядами. Атака английских самолетов застигла группу итальянцев вблизи полого баобаба. Все 16 солдат скрылись в дупле. Бомба, сброшенная низко летевшим самолетом, пронеслась над их головами сквозь ствол дерева и разорвалась рядом. Два широких отверстия и трещины на стволе свидетельствуют о правдивости этой истории. Все солдаты остались невредимы.

Сейчас в баобабе устроена маленькая часовня, которая стала местом паломничества черных и белых христиан из далеких окрестностей.

Сероватая лента дороги, теряющаяся на востоке среди гор, ведет нас дальше, вглубь Эритреи. Дорога вгрызается в отвесные склоны, скользит с перевала на перевал, а затем снова скрывается в тени апельсиновых деревьев, пальм и папай в глубоких долинах, извиваясь среди пестрых шпалер бугенвиллий. Она чем-то напоминает дороги французской Ривьеры, но ее очарование усиливается обрамлением диких гор Эритреи. В нескольких километрах от Керена за обширными полями белых крестов солдатского кладбища машина взбирается на высоту свыше 2000 метров над уровнем моря, а затем снова резко спускается к извилистому руслу высохшей реки и опять поднимается по горным серпентинам под облака. На обочине дороги, дерзко повисшей над стометровой пропастью, торчат огромные экземпляры Euphorbia candelabris, которые мы сначала приняли за древовидные кактусы.