Джеймс Купер - Последний из могикан

История Натаниэла Бумпо вместе с тем является историей продвижения американской колонизации на запад, вглубь от захваченного еще в XVII веке восточного побережья материка; это история освоения новых земель, история отступления природы перед человеком. В «Зверобое» мы знакомимся с молодым охотником Натти Бумпо в девственных лесах, ставших впоследствии штатом Нью-Йорк, сердцем Америки. В последующих романах мы углубляемся вместе с ним все дальше и дальше на запад и наконец присутствуем при смерти героя, уже дряхлого и слабого траппера (зверолова), у подножия Скалистых гор, среди безлюдных просторов прерии.

Современному читателю романтические романы Купера кажутся не всегда правдоподобными. Но следует помнить, что в их основу положены подлинные происшествия и подлинные биографии людей. В частности, прообразом Натаниэла Бумпо был старый охотник Шипмэн, житель родины Купера — Куперстауна.

Бумпо — любимый персонаж Купера. Мужественный и ловкий, суровый и честный; великодушный и добрый Бумпо — настоящий романтический герой. Жизнь его — непрестанная борьба за существование с непокорной и суровей природой, с людским коварством и бесчестностью. Жизнь в прериях сделала Бумпо таким, каков он в романах Купера: спасителем обиженных и обездоленных, борющимся за справедливость, за незыблемые и чистые законы жизни в прериях.

Таковы же друзья и сподвижники Бумпо: индейцы Чингачгук — «Великий Змей», и Ункас — его сын, последний из могикан. Они во многом похожи на Бумпо — также смелы и суровы, также преданы друзьям, искренни и прямы в своих поступках и побуждениях.

Недаром Белинский в своем отзыве о романе «Следопыт» пишет: «Те, кто прочел этот роман, помнят ряд дивно-художественных сцен, в которых с такой потрясающей верностью изображена борьба чувств, буря души Патфайндера (Следопыта) и которых достоинства нельзя показать иначе, как проследивши в последовательном порядке все их подробности, а некоторые и выписавши целиком… Купер является здесь глубоким сердцеведом, великим живописцем мира души, подобно Шекспиру…»

Нужно отметить, что Белинского прельстили у Купера не экзотические, необычайные элементы приключений охотника в чащах американских лесов, а изображенный писателем характер, в котором сочетаются сильные страсти с высокой моралью.

Белинского прельстил у Купера могучий реализм изображения американской истории.

И, конечно, великий критик не ошибался. Во внешне экзотической форме Купер рассказывает о драматичном и по-своему трагичном периоде истории Америки. Пусть он идеализирует своего Бумпо, своего «Кожаного Чулка», но он же подчеркивает, что Бумпо — одиночка; что если Ункас «последний из могикан», то Бумпо — «последний пионер»; что те, кто приходит вслед за ним на разведанные им прерии и леса, — грубые и жестокие захватчики. В романах Купера без прикрас, без романтического излишества показана жестокая картина колонизации девственного запада Америки. То, что называется пышным словом — «проникновение цивилизации», по существу было захватом, грабежом и уничтожением коренного населения — самобытной расы американских туземцев.

Купер реалистически показывает, что несла европейская цивилизация туземцам, как борьба между Англией и Францией за обладание заокеанскими колониями захватывала и краснокожие племена, хотя интересы завоевателей были враждебны коренному населению. И, несмотря на то, что завоеватели пользовались услугами своих краснокожих союзников, обе стороны враждующих белых в одинаковой мере боялись индейцев, натравливали их друг на друга, обрекали на уничтожение.

«Когда европейцы, — говорит Купер в одном из своих предисловий, — заполнили громадную область, которая простирается от Пенобскота до Потомака и от Атлантического океана до Миссисипи, ею владел народ одного происхождения… Упомянутый народ носил родовое название вапаначки, но любил называть себя ленниленапе, что значит на их языке: «народ без примеси». У каждого племени было свое наззание, свои вожди, своя обособленная территория для охоты. Все они считали себя происходившими от одного корня. У них был общий язык, общие предания, с изумительной точностью передававшиеся от одного поколения к другому… По единодушному соглашению племен был основан «Длинный Дом», или «Очаг Великого Совета», этого народа. Племя, владевшее всем краем на запад от Гудзонова залива, а также большим пространством, простиравшимся еще южнее, было могущественным народом, называвшимся могиканами. Могикане также подразделялись на племена…Племя, охранявшее священную ограду «Дома Совета», долго носило лестное наименование «ленапе», но, когда англичане переделали название реки в Делавер, новое наименование мало-помалу перешло и к обитателям ее берегов. На пространстве в несколько сотен миль вдоль северней границы области племени ленапе обитал другой народ. Соседи называли его мингуи… Голландцы и мингуи (минги) уговорили ленапов сложить оружие и всецело поручить им защиту своей безопасности — словом, согласно фигуральному выражению туземцев, «превратиться в женщин». С этого момента начинается падение самого значительного и цивилизованного из всех индейских племен, занимавших теперешнюю территорию Соединенных Штатов. Обобранные белыми, притесняемые и истребляемые краснокожими, эти несчастные некоторое время бродили вокруг своего «Дома Совета», потом, разделившись на отдельные партии, скрылись в обширных пустынях, которые тянутся на запад…»

Топоры врубаются в девственную чащу, прорубая просеки, опустошая леса. Там, где только одни бобры строили свои плотины, там, где туземные племена без опасении охотились на огромных пространствах, — теперь задымили трубы поселков белых, выросли крепости — форпосты захвата и угнетения. И исконному обитателю, свободному туземцу, приходится бежать далеко на запад и на юг от надвигающейся «цивилизации», которая истребляет туземные племена, захватывает их землю и в лучшем случае обращает туземцев в рабство.

Но не только свирепая колонизация уничтожала племена. Волей истории находившиеся еще на уровне первобытно-общинного строя туземцы оказались втянутыми в войну двух великих держав — Англии и Франции.

Вытеснив с североамериканского материка Голландию и отчасти Испанию, Англия XVIII столетия обратила все силы на завоевание захваченных французами Канады и земель вдоль реки Миссисипи.

Война эта длилась десятилетиями. Европейские державы были не в силах перебросить через океан большие армии. Они вынуждены были обратиться к помощи индейских племен, подкупая их, науськивая друг на друга и на своего врага, спаивая и безжалостно вырезая.