Охотник на бобров - Майн Рид Томас

— Укрась свой пояс скальпами врагов!

Таким образом Раф сделался членом племени. Девушки окружили его с Эймоа и с танцами проводили новобрачных до их вигвама.

Степь опять покрылась высокой травой. Эта трава была еще сочнее и лучше прежней, и стада бизонов, табуны диких лошадей и других животных сбежались отовсюду.

Индейцы назначили охоту, прежде чем идти войною на команчей. По обыкновению, колдуна спросили об охоте, и Хау-ку-то предсказал, что несчастия и неудачи будут преследовать черноногих, потому что вместе с ними идет белый. Теа-ут-вэ должен был употреблять все свое влияние на индейцев для того, чтобы уговорить их взять с собою Рафа.

До этого времени Раф каждый день учился бросать лассо, стрелять из лука. Теа-ут-вэ дал ему свою лучшую лошадь, так что теперь Раф принадлежал к племени и должен был принимать участие в войне и в охоте. Хау-ку-то старался очернить его и всеми средствами расстроить его семейное счастье.

Но вот пришел день охоты. Эймоа, прощаясь, припала к плечу Рафа и просила его беречь себя. Он приласкал ее, успокоил и отправился в дорогу, сопровождаемый ее благословениями.

Караван потянулся к кургану «Черного Орла» и оттуда к местам, где охотился Раф с Джеком Вильямсом. Как забилось сердце Рафа, когда он увидел знакомые леса по берегам Арканзаса! Печальные воспоминания взволновали его душу. Он вспомнил свою бедную, горюющую мать.

— О, если б я мог привести к тебе милую Эймоа как дочь! — вздыхал он, но лицо его оставалось совершенно спокойно, потому что индейцы не переставали следить за всеми его движениями.

В степях они встретили громадный табун диких лошадей. Он несся к Арканзасу.

— Раф, поймай себе вьючную лошадь! — сказал Теа-ут-вэ.

Раф помчался к табуну. Несколько минут он скакал рядом, выбрал себе лучшее животное и набросил на него лассо. Петля обвилась вокруг шеи, и лошадь упала на землю. Индейцы одобрительно вскрикнули. Он соскочил, подбежал к пойманной лошади, надел на нее лассо как узду, продел концы веревки ей в рот и вскочил на нее верхом. Испуганное животное понеслось к табуну. Оно становилось на дыбы, брыкалось и всеми силами старалось сбить ездока. Раф крепко обхватил ее ногами. Он несся долго вместе с диким табуном, потом сжал лошадь изо всех сил коленями, всадил ей в бок правую шпору, повернул и быстрее стрелы примчался назад к индейцам. Лошадь была вся в пене, ее ноздри широко раздувались.

Индейцы приветствовали Рафа громкими криками.

Эта первая удача высоко поставила Рафа в глазах всех индейцев, и в первый раз на лице Теа-ут-вэ он заметил одобрительную улыбку. Для него это было дороже всех похвал от прочих индейцев.

Раф выучился у индейцев усмирять лошадей, так что когда толпа двинулась вперед на охоту, то у него уже было четыре превосходных вьючных лошади.

Долго кружили индейцы по степи, пока не нашли, наконец, стада бизонов. Эта охота была довольно опасна. Дикари убивали бизонов стрелами, копьями или набрасывали им на рога лассо и валили на землю для того, чтобы легче было убивать их.

Раф стал веселее и смелее после того, как ему удалось поймать лошадей. Он быстро и ловко нападал на диких бизонов. Двух убил стрелами, одному с такой силой вонзил копье в затылок, что тот тотчас же повалился мертвый на землю. Только один бизон, пойманный на лассо, чуть не убил его рогами. Теа-ут-вэ вовремя поспел к нему на помощь.

Это была одна из самых удачных охот для индейцев; все удивлялись ловкости и искусству Рафа.

На следующий день бизонов притащили к вигвамам, которые стояли возле источника, у подножия холмов. Тут, возвращаясь с Арканзаса, индейцы поили своих лошадей. С бизонов сняли кожу, чистили и сушили ее и резали мясо тонкими ломтями. Мясом занялись несколько женщин, которые пошли вслед за охотниками. Окончив работу, индейцы отправились дальше. В следующие дни охота была так же удачна, как и в первый. Раф выказал удивительную ловкость. Было убито столько бизонов, что лошади насилу двигались под своей ношей. Охотники отправились назад.

Хау-ку-то приходил в бешенство, потому что со всех сторон слышал похвалы Рафу. Все его предсказания о неудачной охоте не сбывались. Ему перестали верить и уважать его, как колдуна.

Эймоа была счастлива, что Раф благополучно вернулся и прославился своей ловкостью и силой, и гордилась им. Она подбежала к Рафу, развьючила лошадей и радовалась богатой добыче, которую он привез с собою.

Рафу предстояло перенести еще одно испытание. Черноногие получили известие, что их злейшие враги, команчи, пришли громадным войском в прерию на охоту за бизонами. Черноногие решили отомстить им за прошлое, отыскать их и всех перебить.

Такие походы требовали особенной таинственности. И теперь спросили Хау-ку-то о походе, но его предсказания не взволновали, как прежде, индейцев; им почти не верили. Все сильнее и сильнее ненавидел колдун Рафа и только ждал удобного случая, чтобы его погубить.

Поход начался различными суеверными обрядами, которые должны были склонить победу на сторону черноногих.

Эймоа боялась за Рафа, но она была дикарка и желала от всей души, чтобы он вернулся с талисманом на копье и скальпом на поясе. Индейцы подробно узнали, где охотятся команчи, и ночью вышли из деревни. Без шума подвигались они к тому месту, где надеялись найти своих врагов. После бесчисленных поворотов в разные стороны дошли они до лагеря команчей, но не напали на них. Они ждали темной ночи, для того, чтобы перебить их всех в вигвамах.

Со страшным криком бросились они тогда на врагов. Команчи ничего и не подозревали. Они спокойно спали в вигвамах после удачной охоты. Они вскочили и стали защищаться, но напрасно. Черноногих было больше, и все команчи погибли.

Рафу пришлось биться с их вождем. Страшным ударом томагавка он рассек ему голову, и несмотря на свое отвращение, снял скальп с его головы. Это он сделал для того, чтобы привлечь индейцев на свою сторону и доставить удовольствие Эймоа. Он снял мешочки с «зельем» с копья вождя и прикрепил их к своему копью.

Победители захватили огромную добычу. Тут было бесчисленное множество съестных припасов, убитых бизонов, лошадей, оружия и скальпов. Индейцы торжествовали, но одно обстоятельство опечалило всех: Теа-ут-вэ был ранен в бок стрелою.

Вся деревня с криками радости приветствовала победителей, а больше всех радовалась Эймоа за своего мужа. Но горе постигло ее, когда она увидела раненого отца — его несли на наскоро сделанных носилках.

Все, что только могла и знала Эймоа, все сделала для больного отца, но ничто не помогало, ни ее забота, ни всевозможные заклинания. Со дня на день Теа-ут-вэ становился слабее, несмотря на то, что рана заживала. Хау-ку-то торжествовал: «Вот о каких несчастьях я предсказывал! — говорил он. — А все оттого, что между черноногими остался белый! И несчастье будет преследовать все наше племя до тех пор, пока он будет между нами». Это очень печалило старого вождя. Он чувствовал приближение своей смерти и боялся за будущность своей милой дочери и Рафа.

Среди вождей племени у него было два друга. Им он поручил защищать Рафа, когда сам умрет, и они поклялись исполнить его волю. Это его немного успокоило. Несколько месяцев ему становилось все хуже и хуже. К весне он умер.

Он был славный, хороший вождь, прославившийся бесчисленными военными подвигами, поэтому его хоронили торжественно. Лошадь, на которой он ехал в последней битве, убили, и к ней привязали его тело. В землю вбили колья, к ним привязали лошадь с человеком так, что он казался живым всадником. Все это делалось с различными обрядами, песнями, плясками в честь погибшего героя. Принесли камни, обложили ими его со всех сторон и насыпали над ним громадный курган, такой же как над «Черным Орлом». На гладкой верхушке кургана вожди говорили надгробные речи, и все племя стояло кругом.

Больше всех горевала и плакала о своем отце бедная Эймоа. Раф уже хорошо знал язык черноногих и старался утешить ее словами из Евангелия, ведь о христианском учении он не раз уже толковал ей. С напряженным вниманием и волнением слушала она Евангелие и святые слова глубоко проникали в душу Эймоа.