Густав Эмар - Черная Птица

Потом она прибавила: – Бедное дитя! Какую ужасную участь я тебе приготовила!

И, заключив дочь в объятия, она в свою очередь прижала ее страстно к своей груди и стала покрывать ее лицо поцелуями.

Когда Черная Птица дошел до этого места в своем рассказе, Люси не могла больше сдерживать волнение и сама залилась слезами. Но это продолжалось несколько минут; затем она снова овладела собой и на губах ее даже заиграла улыбка, хотя на ресницах еще сверкали слезы точно жемчуг; она просила Черную Птицу рассказывать дальше.

Вождь передал продолжение своего разговора с вдовой скваттера.

– Моя мать, – сказал Черная Птица, когда ему показалось, что вдова немного успокоилась, – горячо любит свою дочь и дочь отвечает ей тем же. Это значит, что они обе достойны быть любимыми. Ваконда благоволит к справедливым и добрым людям: он не допустит, чтобы моя мать и ее дочь остались одинокими среди пустынной местности.

– Вождь – благородный воин, он принимает участие в несчастных, – ответила старая женщина. – Не может ли он указать нам средство, как отправиться в Чикаго?

– У Черной Птицы нет такого средства, о котором спрашивает его мать, но он может легко достать его при посредстве Лесного Шиповника, своего друга и дочери владельца каменного дома. Но для этого надо, чтобы моя мать сама поговорила с Лесным Шиповником.

– Вождь очень мудр, но не ошибается ли он, возлагая надежду на дочь плантатора? Если это та прелестная девочка, с которой я только раз говорила по поводу того дела, о котором только что упоминал вождь, то она, по-видимому, слишком молода, чтобы быть нам полезной; что же касается ее родителей, то они, узнав, что дело касается тех несчастных, которые уже один раз вымолили пощаду для своих близких, сейчас же отвернутся от них и не захотят сделать им добра.

– Моя мать несправедливо судит о Лесном Шиповнике и ее родителях, потому что плохо знает их. Лесной Шиповник любима Господином жизни. Она – великая чародейка и имеет большое влияние на своих родителей, которые любят ее самой горячей любовью. У владельца каменного дома – справедливое сердце, способное понять мысли других людей; он умеет отличать добрых от злых, и ничто не заставит его отвернуться от вас и изменить своему стремлению делать добро. Он поймет, что моя мать не принимала участия в поступках Седой Головы, которому она повиновалась только нехотя.

Сопротивление вдовы скваттера было, по-видимому, совершенно побеждено.

Тем не менее, ей было неприятно показаться перед приличными людьми в тех лохмотьях, которые служили ей и ее дочери одеждою, так как им уже давно не представлялось случая обновить свои костюмы, а жизнь в дикой местности не приспособлена для того, чтобы беречь платье.

– Справедливое сердце и честная жизнь – лучшие украшения женщины! – просто ответил Черная Птица.

Было затем условлено, что вождь вернется в каменный дом предупредить мисс Люси о том, что послезавтра она увидит вдову и дочь скваттера около домика, где семейство Курти скрывалось во время нападения и где та, которую Черная Птица прозвал Лесным Шиповником, так сильно поразила умом и находчивостью своего крестного отца Вильямса Гранмезона.

Люси горячо поблагодарила Черную Птицу за то, что он исполнил в точности ее поручение, и затем спросила у него совета, надо ли ей сейчас же предупредить родителей об ее сношениях с женщинами из лагеря с реки Красной, или же следует сначала подождать, что скажет ей завтра вдова скваттера.

Люси не представляла себе, что будут делать эти женщины в Чикаго: очевидно, они встретили бы там одних чужих для себя людей, у которых не было бы никакого основания принимать в них участие, между тем как здесь ее родители могли иметь только одно желание – вознаградить их возможно лучше за ту огромную услугу, которую они им оказали, и этим вознаграждением было бы то, что они обеспечили бы им спокойное и приятное существование при исполнении нетрудных и приличных обязанностей. То, что ей только что рассказал Черная Птица по поводу данных им обещаний женщинам, оставшимся в лагере скваттеров (с тем условием, если хозяйка каменного дома подтвердит их), подало ей мысль и относительно тех обязанностей, которые можно было бы предложить этим женщинам, в которых она принимала такое участие: они могли бы руководить работами своих товарок. Люси несколько раз слышала от отца и управляющего Леона Маркэ, что у них большой недостаток в рабочих руках, в особенности для таких сельских работ, которые обыкновенно исполняют женщины, как сбор фруктов, хлеба, сахара, кофе и т. д. Таким образом, сразу же находилась работа для жен скваттеров, а вместе с тем и для тех двух женщин, дела которых она принимала особенно близко к сердцу. Можно было, следовательно, одновременно оказать пользу плантации и отблагодарить тех, к которым она чувствовала признательность. Да и чего только не заслуживала та женщина, которая, чтобы исполнить свой долг и предотвратить страшное преступление, не поколебалась выдать мужа и сыновей, которые и расплатились жизнью за попытку исполнить свои злостные намерения?!

Вождь команчей думал, что можно сейчас же сообщить обо всем Курти, потому что все равно нельзя было приходить к какому-нибудь решению без согласия с его стороны. По просьбе Люси, он взял на себя передать ему то, что она придумала.

Как родителям Люси, так и Вильямсу стало совестно, что они не подумали раньше о судьбе несчастных женщин, самоотверженный поступок которых спас все население плантации, а для них стал причиной потери близких людей и самого ужасного горя.

И все они покрывали поцелуями Люси, благодаря ее за ее счастливую находчивость. Решено было собрать совет, чтобы потолковать о предстоящих переменах на плантации. Дело было очень важное, так как касалось того, чтобы ввести в свои владения тридцать женщин, о которых ничего не было известно и которые могли принести один вред, если бы обладали испорченными и вероломными характерами, или же, напротив, способствовать процветанию плантации, если бы оказались трудолюбивыми и хорошего поведения. Нелегко было находить женщин, которые бы соглашались работать на новых участках земли, и поэтому в том случае, если бы они оказались хорошими работницами, это стало бы настоящим счастьем для плантации.

Таким образом, созван был семейный совет, на котором немедленно стали обсуждать этот вопрос, ибо нельзя было терять времени: на другой день в десятом часу дня вдова скваттера должна была уже ждать Люси и Черную Птицу около домика. В этом совете принимали участие муж и жена Курти, Черная Птица, Вильямс Гранмезон и управляющий Леон Маркэ. Вильямс спросил у индейского вождя, каковы были женщины, находившиеся в лагере на реке Красной. Черная Птица мог на это ответить только то, что их всех осталась двадцать одна: девять были убиты скваттерами и разбойниками, бежавшими с поля битвы, чтобы ограбить лагерь, а раньше их было тридцать; из них двенадцать принадлежали к белой расе, а девять были негритянки. Это было все, что мог сообщить честный команч. Члены совета сильно затруднялись, откуда им почерпнуть сведения о нравственной стороне интересовавших их женщин. Тогда Вильямс Гранмезон напомнил, что представляли из себя скваттеры вообще, эти настоящие разбойники, подонки общества, которых выбрасывают недра городов, это люди, способные на все. Это были скваттеры (нищие, бродяги, авантюристы и воры), которые, когда в Нью-Йорке хотели устроить центральный парк на пустовавшей земле, которую они занимали, едва не сожгли весь город: они уверяли, что земля на которой они построили какие-то жалкие деревянные и земляные хижины, принадлежала им по праву давности, так как они первые завладели ею. Когда же их решили выселить оттуда, их ярость не знала границ: они бросились в лучшие кварталы города с факелом в одной руке и револьвером в другой, и потребовалась помощь регулярного отряда национальной гвардии, который присоединился к полиции и дал настоящее сражение этим опасным бродягам, продолжавшееся целых два дня с неслыханным ожесточением с обеих сторон; в этом сражении было убито несколько тысяч этих жалких людей. Оставшиеся в живых скрылись в окрестностях, где живут и до сих пор. И разве не так действовали те скваттеры, – прибавил Вильямс, – которые явились сюда, чтобы убить нас? Каковы же могут быть женщины в этом сборище бродяг, воров и разбойников? Какой пример подадут они тем разбойникам, которых мы уже имеем у себя? Какие нравы принесут они с собой?