Поклоняющиеся звездам - Стингл Милослав

Новые интересные данные получены о древнеперуанской металлургии. Техника обработки драгоценных металлов достигла высокого уровня уже в ранний период культуры Мочика. Позже создатели этой культуры научились отливать из меди массивные фигурные предметы. Для того чтобы придать металлу большую прочность, они добавляли в него мышьяк. Передовая для своего времени технология сочеталась у мочикцев с крайне примитивной. Проведенный анализ показал, что некоторые медные кубки были выкованы из самородной меди, то есть как во времена, когда люди еще только осваивали металлы.

Наибольшего развития достигла перуанская металлургия в эпоху чиму и в период господства инков. В последние годы на северном побережье Перу в долине Лече исследован крупный металлургический центр XII — начала XIV веков. Раскопками руководил И. Шимада. Здесь, впервые в доиспанской Америке, обнаружены десятки печей из огнеупорной глины, предназначавшихся для выплавки меди из руды и производства мышьяковистой бронзы.

Одним из самых знаменитых и загадочных памятников древнего Перу является Великая стена, протянувшаяся от моря до Кордильер в долине реки Санта. Долгое время предполагали (и это мнение разделяет М. Стингл), что ее воздвигли создатели культуры Чиму, отражавшие нападения инков. Последние исследования доказали более древний возраст Великой стены. Жители Санты построили ее скорее всего в VII–IX веках н. э., когда этот район побережья достиг наивысшего расцвета в своей истории. Однако местная культура до сих пор еще плохо изучена — она даже не получила общепринятого наименования. Короткий период подъема закончился катастрофой, причины которой пока не известны. К началу IX века в Санте имелось 440 поселений, из которых затем сохранилось лишь 56. Это значит, что население долины сократилось в 8 раз.

Сенсационной находкой последнего времени стало открытие храма Уака Люсия, возведенного 3300 лет назад в долине Лече создателями культуры Куписнике. Монументальные святилища Куписнике встречались археологам раньше в более южных долинах, но ни разу еще не удавалось найти здание столь хорошей сохранности. Постройку украшали три ряда глиняных колонн диаметром 120 сантиметров и высотой 3–4 метра, окрашенных в розовый цвет. Хотя колонны были повалены, на полу лежали их обломки длиной до двух метров с полностью сохранившейся штукатуркой. Если бы храм был разрушен врагами или пришел в запустение от времени, падавшие колонны, несомненно, рассыпались бы на мелкие куски, так как они сложены из слабо скрепленных между собой глиняных комьев. В любом случае откололась бы окрашенная облицовка. Загадка Уака Люсии решается в том случае, если предположить, что храм был намеренно «разобран» и осторожно «погребен» под слоем песка, удаленного теперь археологами. Тонкая прослойка песка обнаружена под обломками, которые были, видимо, аккуратно положены на нее. Есть данные, позволяющие предполагать, что ритуальные «погребения» храмов производились в Перу и в последующие эпохи.

Не станем описывать все открытия археологов, изучавших культуры северного побережья Перу. Но об одном нельзя не сказать: многие выводы специалистов были получены не в ходе полевых изысканий, а в результате «кабинетной» деятельности или работы в музейных хранилищах.

В 70-х годах нашего столетия ученые разных стран независимо друг от друга пришли к переоценке сущности и содержания мочикского искусства. Это стало возможным благодаря трем обстоятельствам.

Во-первых, был накоплен огромный фактический материал. В музеях и частных собраниях Америки и Западной Европы сейчас хранится до полутораста тысяч мочикских предметов с изображениями. Сюжеты их столь разнообразны, что лишь очень большая выборка способна дать верное представление о содержании мочикского искусства. Поэтому были созданы специальные картотеки фотокопий, в которых собрана информация о многих тысячах предметов.

Во-вторых, накопленные коллекции подверглись систематическому изучению и классификации, Таким образом удалось заметить некоторые детали и закономерности, которые способствовали правильному пониманию сущности изображений.

В-третьих, ученые попытались понять содержание мочикского искусства с помощью данных этнографии. Оказывается, что у современных индейцев, а иногда и метисов, сохранились некоторые обычаи, очень сходные с обычаями мочикцев. Описания индейских ритуалов XVI–XVII веков сохранили для нас испанские авторы того времени.

К каким же выводам пришли исследователи? Прежде всего оказалось далеким от истины старое представление, будто в искусстве Мочика отражена «вся жизнь» индейцев, «от зачатия, — как пишет М. Стингл, — до смерти», их повседневные дела, окружающая действительность. Искусство древних перуанцев не знало «жанровых» сцен, его сюжеты связаны с ритуалами, магией, мифами. С одной стороны, только мир сверхъестественного и священного признается в индейской культуре истинным, а значит, только он и достоин отображения. С другой стороны, создание изображения считалось в древности сакральным, магическим актом. Обращаться в искусстве к обычным, повседневным темам было бы кощунством.

Вот характерный пример. Многие североперуанские, особенно мочикские, сосуды вылеплены в виде женщины, держащей на руках или несущей за спиной ребенка. Эти сцены не раз служили поводом для сентиментальных рассуждений о «вечно женственном». Французская исследовательница А. М. Оккенгем убедительно доказала, что фигуры типа «мать и дитя» далеки от идиллии. Скорее всего, дети предназначались в жертву божествам и служили темой изображения именно в качестве «священных даров».

Уникальны мочикские изображения металлургов и ткачих. Благодаря им мы узнаем много важного о древних ремесленниках. Но и в этом случае художников интересовали не ремесленники как таковые, для них было важным другое: мастера и мастерицы заняты изготовлением одежды и украшений для участников церемонии. К такому выводу пришел американский археолог К. Доннан.

Изучение мочикского искусства продолжается, и можно надеяться, что сотни разрозненных на первый взгляд сюжетов удастся объединить в несколько крупных тем, посвященных важнейшим церемониям, культу главных божеств.

Нельзя принимать на веру утверждения М. Стингла (повторяющего слова некоторых ученых) о том, что правитель у мочикцев был также и верховным жрецом. При современном уровне знаний подобные высказывания просто неправомочны. Наши привычные представления о некоем «древнем» обществе во главе с единовластным монархом могут не соответствовать действительности доис-панского Перу. Даже у инков, о которых мы знаем несравненно больше, чем об индейцах побережья, живших на тысячу лет раньше, система управления оказалась иной, чем принято было думать. Об этом интересном факте стоит рассказать немного подробнее.

В 1964 году упомянутый выше Том Зойдема выпустил книгу, к которой поначалу многие отнеслись скептически. В ней приводились доказательства того, что известный с XVI века список 13 инкских правителей не вполне верен. И дело не в том, что имена первых царей могли принадлежать мифическим персонажам. Иным был сам принцип управления: в традиционном списке в последовательный ряд выстроены монархи, правившие по двое одновременно. Они выступали от имени двух ритуальных половин инкского общества — «верха» (ханан) и «низа» (хурин). Представитель «верха» считался главным правителем. Потребовалось 15 лет, чтобы другие видные американисты заявили: несмотря на некоторые неточности, в целом Т. Зойдема оказался прав.

Возможно, что соправителей было и не двое, а четверо — по числу «четвертей» (суйю), так как «верх» и «низ» в свою очередь делились пополам. Одни правители ведали главным образом делами государства и предводительствовали армией, другие стояли во главе иерархии жрецов. Есть основания думать, что и в обществе мочикцев не было единовластия, хотя имелся главный правитель наподобие верховного инки в Куско. Можно ли его называть также и «жрецом», пока совершенно не известно.

Необычность системы управления в древних обществах типа перуанского проявляется и в особом положении супруги правителя как своеобразного должностного лица. М. Стингл недооценивает женщин Мочика, когда пишет, что им отводилась чисто подчиненная роль. Известны росписи на сосудах, где женщина выступает как правительница, х'отя и занимает более скромное положение, чем правитель-мужчина. Видимо, в доиспанском обществе у женщин существовала своя иерархия управления, в упрощенной форме повторявшая главную, мужскую иерархию. Некоторые церемонии происходили с участием только женщин или же только мужчин. Есть сообщения, что в индейских селениях в Андах еще недавно бытовала подобная система.