Эмилио Сальгари - Охотница за скальпами. Город прокаженного короля

Это были часы длительной, ужасной агонии.

Казалось, всё вокруг превратилось в океан огня. Чудилось, пылает земля, пылает воздух…

Но Роберто Галэно спасся от огненных потоков, добежав до какой-то болотистой полянки. Когда огонь удалился, оставив вокруг дымящиеся ещё стволы обгоревших дерев, итальянец отправился на поиски потерянных спутников, еле держась на ногах, потому что его одежда была обращена градом искр в лохмотья, его тело носило многочисленные следы ожогов, кровавый туман плыл перед его глазами, он брёл, почти ничего не видя, ничего не слыша, шатаясь, как пьяный, влекомый лишь каким-то инстинктом…

И вот его силы истощились. Сделав ещё десяток, другой шагов, он споткнулся и упал на землю потеряв сознание…

Но оставим на время злополучного врача и вернёмся снова в лагерь Лакон-Тая.

Утром, когда было обнаружено отсутствие Роберто Галэно и слуги сообщили старому вождю, что им не удаётся разбудить спящего явно ненормальным сном Фэнга, в лагере поднялась тревога, начались розыски, разведчики из отряда Лакон-Тая обследовали развалины пагоды и близлежащий лес и скоро открыли следы похитителей. Мало того, когда Фэнг, наконец, очнулся и принял участие в поисках пропавшего без вести естествоиспытателя, удалось отыскать один предмет, который навёл Лакон-Тая на догадку о том, кто именно являлся его неумолимым врагом и преследователем, по чьему поручению местные обитатели похитили доктора Галэно.

Но тот предмет, о котором мы говорим, был отыскан не кем-либо из отряда Лакон-Тая, а словно самим небом посланным к странникам на помощь соплеменниками Фэнга.

Дело в том, что во время поисков следов доктора Лакон-Та'й, Лэна-Пра и Фэнг наткнулись на многочисленные следы, по-видимому, круживших около них людей, потом обнаружили тёмные фигуры, скрывавшиеся в тени листвы. Фэнг решительно выступил вперёд, вызывая для переговоров кого-нибудь из этих таинственных преследователей. На зов вышел воин преклонных лет, но сильный и бодрый.

— За что преследуете вы нас? — спросил Фэнг старика. — Зачем вы похитили нашего товарища?

— Мы? — удивлённо воскликнул старик искренним тоном. — Мы следим за вами, это правда, но только потому, что опасаемся нападения с вашей стороны. Мы знаем, что белый человек похищен из вашего лагеря, но мы не участвовали в этом деле. Его похитили стиэнги племени лагаруа, тогда как мы принадлежим к племени никайатоков.

— К племени моих отцов?! — вне себя от радости воскликнул Фэнг, бросая ружьё. — О боги! Я снова среди своих!

— Кто ты, воин? — удивлённо спросил его старик.

— Меня зовут Фэнгом, я сын Лоо-Пра!

— Сын моей сестры? — в свою очередь, крикнул пришелец. — Ты Фэнг, который попал в плен к сиамцам, или, правильнее, был подобран одним их вождём с поля битвы, когда ты лежал окровавленный, готовый испустить дух?

— Да. Этот мой спаситель и мой властитель здесь, со мною!

— Лакон-Тай, великий вождь сиамцев, здесь?

— Да, вот он! Но он не господин мой, а друг и покровитель, и да не будет вражды между им и племенем отцов моих!

— Само собой разумеется! Мы живём в полном мире с подданными царя Сиама и мы чтим его величайшего воина Лакон-Тая! Он будет желанным гостем под кровом нашим и будет братом нашим! — отозвался, склоняясь перед подошедшим Лакон-Таем вождь стиэнгов племени никайатоков.

Этот союз сразу усиливал отряд Лакон-Тая на несколько десятков добрых и сильных воинов, а главное, предоставлял возможность рассчитывать на самую деятельную помощь целого племени. Лакон-Тай был этим так доволен, как если бы одержал блестящую победу. В самом деле, помощь новых союзников оказалась чрезвычайно полезною во всех отношениях, и прежде всего сказалась в проведении более тщательных розысков вокруг лагеря, причём один молодой воин принёс Лакон-Таю странное головное украшение из золота в форме обруча с разного рода надписями.

Увидев этот оригинальный венец, Лакон-Тай воскликнул:

— Венец иурама! Венец главы талапоинов, камбоджийца! Но как эта драгоценность могла оказаться тут, в лесу?

— Её потерял её владелец, разумеется. И это наш враг! — ответил Фэнг.

— Да, и это наш смертельный враг! Где были мои глаза раньше? Как не додумался я до этого? О боги! Верно говорят люди: кого боги захотят покарать, того они сначала делают слепым и глухим!

— О ком ты говоришь, отец? — осведомилась Лэна-Пра.

— О настоящей ядовитой змее из Камбоджи, о Миэнг-Минге, великом раздавателе милостыни нашего властителя, о пураме!

— Разве он твой враг? За что?

— Из-за тебя, дитя! Миэнг-Минг, пришелец с тёмным прошлым, лукавый и властолюбивый, добившийся получения высокого поста при дворе, давно добивался чести породниться с какою-нибудь знатною фамилией Сиама, чтобы таким образом укрепить своё положение. Он просил у меня твоей руки, когда тебе было только четырнадцать лет, дитя, но я прогнал его! Пусть он был бы рыбаком, подёнщиком, ткачом или торговцем, я ничего не имел бы против его профессии. Но этого человека молва упрекает в тысяче преступлений и, между прочим, в том, что он невероятно жесток со своими многочисленными жёнами.

— И он хотел сделать меня одною из своих двадцати или тридцати жён? Но я никогда не соглашусь стать женою многожёнца! — пылко сказала Лзна-Пра, сжимая кулаки. — Лучше смерть, чем это! Ты, говоришь, отказал ему, этому камбоджийцу?

— Да, я прогнал его, и именно с этого времени он начал строить козни, чтобы или принудить меня отдать тебя ему, или погубить меня. Конечно, если бы я погиб, то ты, одинокая и беспомощная, сделалась бы легко жертвою негодяя… Он достиг бы своей цели. О боги! Теперь я понимаю, почему погибали один за другим священные белые слоны! Теперь я ясно вижу и понимаю всё! Ему не нужна была смерть ни твоя, Лэна, ни моя: тогда он не достиг бы своей цели. Вот почему он не нападал на нас прямо, вот почему он не убил нас! Ему важно, чтобы мы достались живыми в его руки!

— А доктор?

— Доктор? Доктор мешал его планам. Доктора надо было удалить, и вот он удалён, он похищен! А раньше ведь на его жизнь покушались!

— Но мы отыщем его, отец?

— Или отомстим за его смерть!

— Боги не допустят, чтобы он погиб! — побледнев, тихим голосом отозвалась девушка. — Потому что…

— Почему? — пытливо заглянул в её глаза старик.

Она потупила взор в глубоком смущении.

Минуту спустя Лакон-Тай заговорил снова.

— Но, дитя, ведь он же пришелец! Он чужой нашей расе!

— Твоя жена, моя мать, разве она была из Сиама? — возразила чуть слышно девушка.

— Он христианин, мы буддисты!

— Я не верю в Будду, отец!