Отто Гофман - Лазутчик

— Кажется, мы спасли такого же дикаря, как убитые нами! — сказал мистер Штанфорт, отвернувшись от страшного зрелища.

— Без сомнения, это охотник за индейцами и ненавистник их, — отвечал Эдуард. — Снимая скальп со своего врага, он действует только согласно воспитанию и обычаям своей страны!

— Тогда это весьма вредное воспитание и ужасные обычаи, сын мой! — возразил мистер Штанфорт. — И даже мысль об этом леденит кровь в моих жилах. Я могу, когда необходимость заставляет меня, в защиту своей жизни застрелить дикаря, и Господь видит, что я не желал зла ни одному из Его созданий; но убить человека лишь для того, чтобы взять его волосы, — это отвратительный поступок!

— С волками жить — по-волчьи и выть, — сказал Эдуард, который был слишком обрадован появлению нежданного товарища, чтобы строго осуждать его поступок.

Затем он зарядил снова свое ружье, и его примеру последовали все его спутники.

— Я думаю спросить незнакомца, что нам теперь предпринять, — сказал дядя Амос, — так как он привык к битвам с индейцами, то в подобном случае его мнению следует придавать больше значения, нежели нашему.

— Вот он возвращается, — прошептал Эдуард.

В это время незнакомец поднялся из воды, ухватился за борт лодки и в одно мгновение очутился в ней.

— Вот скальп одного из этих проклятых леших! — вскричал он с диким смехом.

— Друг, — начал тогда спокойно, но решительно Амос, — у вас свои обычаи, которые осуждать не наше дело, но и у нас есть также свои. Я вижу, вы имеете обыкновение скальпировать врага, мы же оставляем мертвеца в покое; так, пожалуйста, спрячьте ваши трофеи, чтобы женщины не испугались при виде их.

Незнакомец, который не был, в сущности, злым человеком, как мы это вскоре увидим, стоял с минуту неподвижно, с удивлением глядя на серьезные лица мужчин.

— Пусть будет так, друг, если вы этого хотите, — сказал он наконец, — я не желаю, чтобы вы имели обо мне дурное мнение.

И, тотчас же бросив скальп в реку, он продолжал, как бы извиняясь: — Я хотел только показать эту вещь генералу гарнизона и всем другим, когда я возвращусь; я думаю, вы поверите мне на слово, и к тому же я ни за какие деньги не согласился бы сделать неприятность людям, которые помогли мне и выручили меня из отчаянного положения.

— Вы говорите о генерале и гарнизоне, что вы под этим подразумеваете? — спросил Эдуард.

— Я говорю о генерале Винчестере, который с порядочным количеством солдат занимает теперь форт Дефианс. Я один из лазутчиков, через которых он собирает сведения о диких. На этот раз мне пришлось плохо, потому что эти лешие преследовали меня по пятам. Имя мое Питер Брасси, зовут меня обыкновенно Питером, а некоторые мои знакомые — Питером-Дьяволом, потому что я во время моих странствий при встрече с индейцами никогда не уклоняюсь с дороги, а всегда иду прямо на них.

— Ну, Питер, — сказал Амос Штанфорт, — мы в очень затруднительном положении, как вы видите, так как, помогая вам, мы выдали себя. Вы лучше нашего знакомы с хитростями индейцев, потому посоветуйте нам, как благоразумнее всего поступить теперь.

— По моему мнению, вам грозит здесь опасность со стороны краснокожих. Вы им порядочно насолили, и они, конечно, не упустят случая отплатить вам. Конечно, нам нечего спешить скрываться, так как они не сунутся зря под выстрелы; они окружат вас и будут проделывать с вами дьявольские штуки. Вот вам верное изображение индейской натуры.

— Но в настоящую минуту в безопасности ли мы? — спросил Эдуард озабоченно.

— Отчего же нет, — возразил ему лазутчик. — Вы видели ведь, что змеиное отродье дало тягу.

— Разве вы не знаете, что на другой стороне также находятся индейцы?

— Гм! — вскричал Питер, поспешно озираясь кругом. — На другой стороне острова, говорите вы? На другой стороне острова?

— Нет, на другом берегу реки, хотя, может быть, они уже сделали попытку переплыть сюда?

— Там никто не сторожит?

— Теперь нет, — отвечал Эдуард, — а недавно я был на той стороне острова, на холме; оттуда заметил я нескольких диких, которые собирались переплывать реку на небольшом плоту; они, вероятно, принадлежат к той же шайке, которая преследовала вас.

— Да, они следовали за мной по пятам, — начал рассказывать Питер, — и многих трудов стоило мне убежать от раскрашенных чертей! Как я уже вам сказал, я из форта Дефианс; мне нужно было идти в Райзин, чтобы там получить как можно больше сведений для генерала, который только что узнал о постыдной измене Гулля; в нескольких милях отсюда я открыл первые следы индейцев и пошел по ним. Прежде чем я узнал, в чем дело, позади себя я услышал пронзительный крик и, обернувшись, заметил приблизительно около двадцати индейцев, которые бежали ко мне как сумасшедшие, а из-за кустов выглядывало еще больше раскрашенных рож. Тогда я убил переднего и пустился бежать, а за мной с воем понеслась вся толпа.

— Удивительно, как они тотчас же не застрелили вас, — заметил Эдуард.

— Ах, они не хотели причинять мне вреда, потому что, полагаю, я им хорошо знаком, осторожные негодяи. Я отправил нескольких из них к праотцам, конечно, в честной битве. Мстительные дикари! Они желали поймать меня живым и, если бы я им попался, зажарили бы меня или сожгли живым. Но я пробился через них и бросился к реке, которая, как я знал, находилась только в двух милях; по дороге я бросил свое ружье и все, что мог сорвать с себя из платья; жадные дикари тотчас бросились поднимать все это и таким образом дали мне время достичь реки, и вот теперь я здесь.

— Действительно, это — чудесное спасение! — воскликнул Эдуард.

— Да, это было затруднительное положение, — отвечал лазутчик, спокойно осматривая свое исцарапанное и окровавленное тело. — Но мы, старые охотники, привыкли уже к таким случаям и, когда мы выходим невредимыми, то снова готовы затянуть ту же песенку.

— А много ли диких? — спросил Эдуард.

— Судя по тому, что я сам видел и что слышал от вас, должно быть, очень много!

— К какому племени принадлежат они?

— Разных племен, — отвечал Питер, перегибаясь через борт лодки, чтобы смыть кровь с руки. — Мне кажется, большая часть индейцев из шайки Текумзе, и я нисколько не удивился бы, узнав, что и сам он с ними.

— Но что же нам предпринять? — спросил Эдуард. — Как вы думаете, не опасно ли нам оставаться здесь?

— Долго оставаться, конечно, неблагоразумно, молодой человек; на той стороне находятся индейцы, которые, пожалуй, найдут, что наши скальпы и имущество стоят того, чтобы напасть на нас. Одолжите-ка мне ружье, я выйду на остров. Осмотрю его хорошенько и тогда уж дам вам какой-нибудь совет.