Марина Белоцерковская - Леди удачи

— А Джордано Бруно даже сожгли, — ехидно подхватил Артур.

— Господь с тобой! Только без излишеств! — истово перекрестился сапогом Ксав. — Сначала покорми, а потом и в печь сажай.

— Святые угодники! Чем же ты в кабаке занимался, прорва ненасытная? Где в тебе столько помещается? В каком, скажи, месте?!

— В аппендиксе. Слушай ты, мастер лечебного голодания, если меня сейчас же не накормят, я сожру кока, закушу стюардом — и черт с ним, с аппендиксом, пусть вырезают!

После завтрака, когда Ксав сидел в истоме, обмахиваясь салфеткой, вошел посыльный и обратился к Артуру:

— Сэр! Вас срочно вызывает капитан Блад. Он ждет у месье д'Ожерона.

Суорд вздохнул:

— «В такую рань… В такую даль… Такой облом!». Но надо. Ксав, остаешься старшим. Вопросы есть?

Ксавье открыл один глаз и тупо глянул на Артура:

— Ес-сть, — голос его звучал томно и расслабленно. — Каким там старшим?! Мне бы сейчас не старшим, а в ванну и в нирвану. Совесть имей, кэп! Я всю ночь… это… глаз не сомкнул… Бдил…

— Жучка беспородная! — рассвирепел Суорд. — Бдение у него! Кабацкая всенощная! Чтоб к моему возвращению был как стеклышко!..

— То ес-сть ос-стекленевши!.. — Ксав растянул рот в блаженной ухмылке.

— Не хочешь как стеклышко, будешь как огурчик — зелененький и в пупырышках! — рявкнул Артур. — Короче, если вернусь и увижу на «Тайне» бардак — повешу!

— Бесполезно. Если за шею — все мое при мне останется, а если за ноги — протрезвею…

— Иди в пень! — устало махнул рукой Суорд. — С тобой и с трезвым-то спорить, что зеркалу морду бить, а уж с пьяным…

Артур уже взялся было за бронзовое кольцо на двери губернаторского дома, как за спиной его раздался нежный голосок:

— Месье Со-орд!

Артур шарахнулся, словно услышал тигриный рык. Но тигров не было. У клумбы цветущих азалий стояла мадемуазель д'Ожерон-младшая и кокетливо обмахивалась пышным веером.

— Сударыня! — Суорд отвесил почтительный поклон. — Я, право, не ожидал увидеть вас здесь так рано.

— Ах, капитан! — Люсьен томно воздела горе глазки. — Я птичка ранняя. А особенно в такое чудное утро!

— Прекрасная погода, не правда ли? — не без доли сарказма процитировал Артур дежурную фразу из учебника французского языка.

— О, да! — Люси не заметила насмешливого тона собеседника. — Я хочу прогуляться по парку. Может быть вы составите мне компанию?

— Увы, мадемуазель. Я был бы счастливейшим из смертных, если бы не дела…

— Дела! — Люси в раздражении топнула ножкой. — Опять дела! У всех дела — у отца, у мистера Блада! Даже у вас! И только до меня никому нет дела!

— Мадемуазель, вы несправедливы! — Артур подошел к девушке и вдруг увидел слезы в ее глазах. — Мадемуазель! Люси! — повторил он как можно мягче. — Ну что вы, девочка?! Не плачьте. Ну, если вам так хочется погулять, пойдемте.

Слезы моментально высохли. Люсьен вложила свои пальчики в ладонь Суорда и, без умолку щебеча о всяческих пустяках, повела его по тенистым аллеям сада. Артур шел, как волк на цепи, и всё оглядывался на большой белый особняк, где тщетно ждал его капитан Блад. Поэтому можно себе представить тихий восторг Суорда, когда на одной из тропинок он увидел до боли знакомый силуэт Джереми Питта. Артур бросился к нему, как застигнутый штормом корабль к спасительной бухте.

— Джерри! Доброе утро!

— Доброе… — процедил сквозь зубы Джереми, не сводя глаз с очаровательной Люсьен.

— Ах, это вы, месье Питт! — скорчила легкую гримаску та. — Что вы здесь делаете?

— Я… Я хотел видеть вас… — при звуке любимого голоса Джереми забыл обо всем на свете.

— Но я вас не ждала.

Питт метнул на Суорда свирепый взгляд. Тот понял, что пора уносить ноги, но Люси не собиралась отпускать свою добычу. Она обвила локоть Артура двумя руками и послала Джереми холодную светскую улыбку:

— Извините, месье Питт, но сегодня с утра я обещала капитану Суорду показать наш парк.

«Джерри, спасай!», — мысленно возопил Артур, понимая, что находится сейчас между трех огней: влюбленностью Люсьен, ревностью Питта и гневом Блада.

Джереми, у которого способность логически мыслить совсем увяла под напором чувств, истолковал отчаянный взгляд Артура как просьбу не мешать свиданию. Он смертельно побледнел и, яростно прошипев:

— Ну, щенок, подожди! — метнулся в заросли.

Суорд тихо чертыхнулся и, невзирая на легкое сопротивление своей дамы, повлек ее обратно, к дому. У самого крыльца он мягко, но настойчиво высвободил свой локоть из ее цепких рук. Почтительно поклонившись, Артур взбежал по ступеням, оставив Люси в некотором недоумении.

— Где вас носит, Суорд? — синие глаза Блада пронзили Артура морозными иглами. — Я посылал за вами два часа назад.

Щеки Артура вспыхнули — не компрометировать же легкомысленную Люси, да еще в присутствии ее почтенного папочки!

— Простите, сэр! Больше не повторится, сэр!

— Хорошо. Садитесь.

Артур опустился в кресло, пристально разглядывая собеседников. Ох, и не нравились они ему сегодня! Блад был мрачен, словно кладбищенский ворон; д'Ожерон, напротив, сиял, как праздничная люстра. Что-то произойдет!

— Артур! — тон Блада не оставлял возможности для возражений. — Вам надлежит сегодня же отбыть в Картахену. Есть сведения, что там накапливаются в ожидании Золотого Флота огромные сокровища. Это нужно проверить. Пойдете вы. Возьмете с собой Питта. Всё.

У Суорда упало сердце. До Картахены уже давно докатились слухи о «дьябло Эспада»[16]. И не только слухи… Слишком много обитателей Мэйна знают его в лицо. Да еще Джерри… хорош соратничек — человек, для которого Артур — бельмо в глазу! Ну, что ж. «Коррида, фортуна. Вчера — бык, сегодня — тореадор». Значит, так закончится твоя авантюра, Женька! Хотя, впрочем, бывает и на старуху проруха: то ли петля оборвется, то ли шея промахнется…

Артур встал, положил руку на эфес шпаги и, окинув твердым взглядом напряженные лица Блада и д'Ожерона, тряхнул копной каштановых волос:

— Есть, капитан!

Ксав заполз в полумрак каюты. Вольготно расположившись в кресле и закинув длинные ноги на стол, он облегченно подставил лицо прохладному ветерку из иллюминатора.

— Неплохо иногда быть старшим, — закрыв глаза и сложив руки на животе, мурлыкал он. — Сыт, пьян, никто на мозги не капает.

Вдруг из угла донеслось негромкое пение сверчка. Этот мирный звук произвел действие разорвавшегося снаряда. Ксав подскочил в кресле:

— О, дьявол! — с чувством произнес он. — Забыл о сеансе. Голова с ушами! Какое же сегодня число, братцы?!