Святослав Сахарнов - По морям вокруг Земли. Детская морская энциклопедия. Часть III

На плоту «Кон-Тики» шестерка отважных пересекла Тихий океан.

Во время прошлой войны я плавал помощником командира на сторожевом катере.

Катер был маленький, с пушкой на носу и двумя пулеметами на корме.

Катеру не повезло. Около Севастополя он наскочил на мину. Ему оторвало нос.

— Ну что же, — сказали моряки, когда то, что осталось от катера, притащили на буксире в порт, — прощай! Ты был славным маленьким кораблем.

— Почему — прощай? — удивились инженеры. — У нас есть нос точно такого же катера. Вон лежит на берегу. Катер подорвался на мине. Мы этот нос и приделаем.

И приделали.

Стал катер плавать, корма своя — нос чужой.

Плавал, плавал, воевал, до Одессы дошел, вдруг—раз! — попал под бомбежку. Взорвалась бомба у самого борта, оторвала кормовую часть. Корма утонула, нос спасли.

Приделали на заводе к этому носу корму от третьего катера. Стал новый катер плавать. Война уже к концу. Плаваем мы на нем и не знаем, что за корабль под нами? Ведь от старого катера ничего не осталось: две половинки, и обе чужие.

И все-таки осталось: люди да доброе имя. Название катера не менялось.

У мыса Айя, близ Севастополя, есть скала. Высокая каменная стена уходит отвесно в воду. Скала покрыта круглыми вмятинами. Они метят ее, как оспины.

Сто лет назад на Черном море шла война: Россия воевала с Турцией. Прежде чем отправиться к вражеским берегам, русские корабли приходили сюда. Они проплывали один за другим мимо мыса. Грохот пушечных залпов метался между берегом и кораблями. Корабли палили по скале в упор. Офицеры проверяли комендоров, комендоры — пушки.

Знаменитые адмиралы стояли на палубах кораблей.

18 ноября 1853 года на рейде у Синопа встретились русская эскадра под командованием адмирала Нахимова и турецкая эскадра. Русские заперли противника в бухте. В завязавшемся бою все корабли неприятеля были уничтожены. Спасся только один небольшой турецкий пароход.

С тех пор минули годы. На смену парусникам пришли броненосцы, их сменили линкоры, и, наконец, Черное море, как хозяева, стали бороздить подводные лодки. Если лодке надо провести учебную стрельбу, она выходит а открытое море. В облаке брызг и пара вырывается из-под воды грозный снаряд. Русский флот по-прежнему готов защищать родные берега.

С утра погода стала портиться. С севера наползли на берег серые тучи. Закапал мелкий декабрьский дождь.

— Совсем как у нас летом на Балтике, — сказал адмирал.

Он сидел в каюте и внимательно рассматривал карты.

В полдень крейсер вышел в море. Один за другим взмывали с его палубы в воздух вертолеты. Тарахтя, они боком уносились прочь от корабля и, как маленькие черные стрелы, повисали над горизонтом.

Вертолеты искали лодку. Они сбрасывали в воду буйки, и те короткими цепочками покрывали море.

Я поднялся в радиорубку. Там радисты принимали сигналы. Словно ожив от соприкосновения с водой, далекие буйки начинали звучать. Я знал: плавая, буйки то и дело посылают в глубину короткие сигналы, похожие на сигналы спутника — клинг! клинг!

Противолодочный корабль. Стоит на якоре, несет гюйс, вымпел и флаг.

 «Боевая тревога!»

 Противолодочный крейсер

Но вот один из сигналов нашел в моря лодку и, отразившись от ее корпуса, пришел назад к бую, а потом по радио к нам: клинг! Слабое эхо прозвучало как сигнал тревоги:

— Лодка найдена!

Вспарывая острыми носами свинцовую воду, к буйку уже неслись катера. На их палубах дрожали, уставясь в небо тупыми рыльцами, глубинные ракетные бомбы.

Залп! Дымные изогнутые следы повисли над водой. Бомбы обрушились на то место, где была обнаружена лодка. Белые столбики-всплески поднялись кверху.

Но взрывов не последовало. Там, где упали бомбы, вода раздалась и на поверхности показалась круглая, выгнутая, как спина кита, палуба. Из высокой горбатой рубки высунулась голова командира лодки.

Мы подошли.

— Быстро вы нас накрыли! — крикнул в мегафон на крейсер командир.

— Быстро-то быстро… — сказал адмирал и задумался.

Радисты уже отстукивали сигнал окончания учения, а он все думал. Он считал, что каждое учение — это маленькая война, и вспоминал: не было ли в чем промаха.

Флаг Главнокомандующего Военно-Морским Флотом

Одного паренька призвали во флот, привезли в Севастополь и там в казарме переодели во все флотское.

«Что, если выйти на улицу, дойти до почты, дать телеграмму?» — подумал паренек. Ему очень хотелось пройтись по городу в новой морской форме.

Он подошел к воротам казармы.

— Скажите, пожалуйста, где здесь почта? — спросил он военного у ворот.

— Разве вы не видите, товарищ матрос, что я — лейтенант? — ответил военный. — Обращаться надо по званию! Вы что, здесь первый день?

— Первый.

— Видите, на той стороне улицы стоят: один старший матрос, один старшина второй статьи и один мичман? Старший матрос — артиллерист, а старшина — из боцманской команды. Пройдете мичмана, пройдете артиллериста и, не доходя до боцмана, повернете направо. Второй дом за углом — почта. Только сперва получите увольнительную записку.

«Вот это да! — подумал паренек. — Увольнительную, может быть, мне и дадут, да как я узнаю, кто мичман, кто артиллерист, кто боцман? И как называть встречных военных по званию?»

Он вернулся в казарму и сел писать домой простое письмо.

Военных моряков различают по знакам на погонах и рукавах, военные корабли — по флагам. Флаги расскажут о корабле всё, даже что за командир сейчас у него на борту.

Стоит корабль у причала, а на мачте сигнал:

— У нас начальник штаба.

В подводном доме нет окон. Стены обиты губчатой резиной. Круглые сутки жужжат лампы дневного света.

Самое удивительное в этом доме — дверь.