Эдуард Овечкин - Акулы из стали

Командир вызывает к себе интенданта Лёню на разборки. Лёня весь такой красивый и с белым полотенцем на руке прибегает со стаканом чая для командира.

– Лёня, – бубнит командир из кармана, – что за хуйня происходит?

– У нас всё нормально, тащ командир, – блестит слезой в голубом глазу Лёня, – работаем по плану.

– По плану, -похрапывает командир, – это хорошо. Где хлеб, Лёня?

– Так эта, тащ командир, он эта, того, в общем-то. Кончился.- выдохнул Лёня.

Командир даже проснулся. Он посмотрел на Лёню маленькими красными глазками (они у всех подводников такие в первый месяц плавания) и тихонечко, почти шёпотом спросил:

– Лёня, ты что дебил?

Лёня даже открыл рот, чтобы что-то ответить, но не успел, так как вынужден был увернуться от брошенного в него стакана с чаем.

– Лёня, – уже …громко говорил командир, – а чем мне двести человек кормить два месяца ещё!? Сиськой твоей!? Да если бы сейчас была война я бы, блять, тебя на кормовом ЭПРОНе расстрелял при первом же всплытии!

– Пропади с глаз моих, нежить, – орал он Лёне в девятнадцатый отсек, через который тот бежал в седьмой на свой камбуз.

– Антоныч, чо ты ржёшь?!

Антоныч, с чувством глубокого уважения, встал по стойке смирно и доложил:

– Сан Сергеич, да они его потеряли просто и найти не могут. Мы с Эдуардом сейчас сменимся и найдём им хлеб.

Эдуард, конечно, удивился: в его планах была потеря сознания, хотя бы на пару часов в своей уютной кроватке, но Эдуард был ещё лейтенантом и в строгом табеле о рангах подводного флота права голоса не имел (хотя и сдал уже к тому времени, первым из своего выпуска, зачёт на допуск к самостоятельному управлению).

После смены с вахты, в начале первого ночи Антоныч с Эдуардом сходили на вечерний чай, выпили сока гуавы (после той автономки сок гуавы и папайи до сих пор не пью), переоделись в лохмотья и пошли играть в глистов. Я, конечно, с тех пор ( а Эдуард – это был я) в таких местах, где мы были в ту ночь и не лазил больше никогда за всю свою насыщенную событиями жизнь.

Хлеб мы, конечно, нашли – Антоныч всегда был прав. Час, примерно, нам на это понадобился. Вызвали бледного интенданта, который уже писал завещание в своей каморке и показали ему два вагона хлеба и батонов, разложенных в разных местах ракетных отсеков. Лёня пытался целовать нас в руки и обещал завалить эскалопами его личного приготовления (обманул, сука, конечно), но я так хотел спать, что уснул на том моменте, когда он начал кланяться (про руки и эскалопы мне потом Антоныч рассказал).

Поспать, конечно, удалось минут сорок: потому как сеанс связи, поиск полыньи и всё такое, но хлеб зато все ели от пуза теперь.

Сегодня двадцать шесть лет со дня одной из самых страшных трагедий советсктго военно-морского флота – гибели атомной подводной лодки "Комсомолец".

Единственная подводная лодка проекта 685 "Плавник" строилась как истребитель подводных лодок противника. Имела запредельные глубины погружения и торпедное вооружение, которое могло стрелять с любой глубины. В 1985 году установила рекорд по глубине погружения: 1027 метров.

7 апреля 1989 года возвращалась из третьей боевой службы и находилась в Норвежском море, когда в 11 утра начался пожар в 7 (кормовом) отсеке. Причины пожара не установлены, по всей видимости предпосылками к его началу и быстрому развитию послужили неисправный кислородный датчик и наличие запаса продуктов в отсеке (помните я рассказывал про спиртовой хлеб и как вообще на лодки загружают продукты). Потушить возгорание штатной системой ЛОХ не удалось и лодка начала всплытие, но потеряла ход на глубине 150 метров. Было принято решение продуть цистерны главного балласта, что и послужило толчком для дальнейшего развития событий: скорее всего, при продувании, произошёл разрыв трубопровода воздуха высокого давления в 7 отсеке и в отсек начал поступать воздух под давлением 400 кгс/см2 – даже без пожара это, в общем-то жопа, если вы можете представить себе, что такое воздух сжатый до такого давления. Если не можете – поверьте мне на слово. К этому времени отсек уже должен был быть загерметизирован, но этого, по невыясненным причинам, сделано не было и объёмный пожар, который уже начался в 7, перекинулся на 6 отсек. К этому моменту погибли два члена экипажа. Матрос Бухникашвили в 7 отсеке и мичман Колтилин в 6 сгорели заживо.

Лодка всплыла, после чего начал резко расти крен на левый борт. 2,3 и 5 отсеки задымлены, в них происходят локальные возгарания. Лодка передаёт аварийный сигнал, который был получен и расшифрован только с восьмой попытки через тридцать две минуты. К этому моменту большинство членов экипажа включена в стационарную системы дыхания ШДА в которую попадают продукты горения и люди начинают терять сознание от отравления. Дана команда на переключения в индивидуальные дыхательные аппараты ИДА, но поздно.

По тревоге спасательным силам авиации и флота в воздух поднят ИЛ-38 (авария почти в тысяче километров от советской границы, кроме того, по докладу командира ПЛ, ситуация им контролируется). После этого, командование передаёт координаты аварийной ПЛ на плавбазу "Алексей Хлобыстов" и та направляется к месту аварии. Лётчики установили визуальную связь с кораблём и постоянно её поддерживали. Они заметили обильное вспенивание (кипение?) воды в районе 6 и 7 отсеков. Именно лётчики первыми заметили быстрое нарастание дифферента лодки на корму. В 16.35 дифферент начал расти, а в 17.08 с дифферентом 80(!!!) градусов на корму лодка стремительно затонула. Из всех спасательных плотов, экипажу удалось развернуть только два (по 20 человек вместительностью каждый) в воде, в это время находилось около шестидесяти моряков. Ещё пятерым удалось покинуть уже тонущую ПЛ в всплывающей спасательной камере (ВСК) у которой из-за разницы давления при всплытии вырвало люк. Одного человека выбросило из ВСК давлением, второй выбрался сам, после чего ВСК перевернулась и затонула. В момент затопления, на подводной лодки из живых людей остался один – капитан 3 ранга Испенков, который до последних минут обеспечивал работу дизель-генератора.

В 18.20 к месту трагедии прибыл "Алексей Хлобыстов" – на борт удалось поднять 30 живых (трое умерли от переохлаждения уже на борту) и 16 мёртвых моряков. Шестнадцать человек к этому моменту уже или утонули или погибли от переохлаждения. Всего погибло 42 человека (из них трое утонули в ВСК, трое погибли на борту), выжило – 27.

После трагедии было проведено расследование в результате которого руководство ВМФ всю вину за трагедию возложил на конструкторов АПЛ, но так, как это был уже не махровый Советский Союз, то конструктора молчать не стали и, в лице заместителя главного конструктора Д.Романова, возложили всю вину на слабую подготовку, очковтирательство и шапкозакидательство в ВМФ. Нам эту книгу Романова "Трагедия подводной лодки Комсомолец" выдавали читать в обязательном порядке.