Уильям Ходжсон - Дом в Порубежье (рассказы)

— Деда, ты видел малышку Кэрри Эндрю или малыша Марты, скачущими на полурыбах-полуконях? И так без конца.

— Конечно, — отвечал дед, хотя несколько раз он так узнавал, что упомянутый ребенок скончался; на судне это известие становилось известным от тех, кто проплывал мимо на лодке, пока он трудился на морском дне.

— Осторожно, Небби! — сердито закричал Нед, машинист насосной установки. — Еще раз наступишь на шланг, и я, предупреждаю, сломаю твою лошадку и пущу ее на растопку.

Да, Небби опять, забывшись, наступил на шланг, но если обычно он спокойно выслушивал попреки и обещал исправиться, то теперь он стоял и со злым вызовом глядел на Неда. Намек на то, что его полурыба-полуконь изготовлена из дерева, рождал в его душе горечь. Ни на одно мгновение он не позволил проникнуть этой ужасной мысли в свою голову; даже тогда, когда, идя в отчаянную атаку, отбил щепку от носа полурыбы-полуконя, и там предательски показалось дерево. Тогда он просто не стал пристально разглядывать то место; его неиспорченное детское воображение тут же убедило его в том, что все в порядке; что он на самом деле ездит на «настоящей» полурыбе-полуконе. Он так стремился уверить себя в этом, что даже не показал деду Закчи отбитое место, не попросил его, как бы ему этого ни хотелось, починить лошадку. Деда всегда чинил его игрушки, но это нельзя починить. Это ведь настоящая полурыба-полуконь, не игрушка. Небби решительно отвергал всякую иную мысль, хотя, вероятно, подобные умственные процессы скорее идут на уровне подсознания, чем сознания. И вот теперь Нед, особо не стесняясь, произнес эти страшные слова. Небби дрожал от гнева и уязвленной гордости обладателя полурыбы-полуконя. Горя желанием немедленно отомстить за жестокое оскорбление, он быстро огляделся по сторонам и увидел воздушный шланг — то, из-за чего поднялся весь сыр-бор. Да, Неда это здорово разозлит! Небби развернул своего странного коня и поскакал назад прямо на шланг. Остановившись там, он со злобной нарочитостью принялся топтать большими передними копытами своего необыкновенного чудища воздушный шланг.

— Ах, ты мерзкий мальчишка! — взревел Нед, едва веря собственным глазам. — Мерзкий мальчишка!

Небби продолжал топтать большими копытами шланг, устремив на Неда свои наполненные яростью, дерзкие синие глаза. Тут терпение Неда лопнуло, и он проворно подскочил к мальчику. Он пнул ногой полурыбу-полуконя, и та перелетев на другую сторону палубы с грохотом врезалась в низкий фальшборт. Небби пронзительно завизжал, но скорее от страшного гнева, чем от испуга.

— Я выброшу эту чертову штуковину за борт! — крикнул Нед и бросился приводить в исполнение свое святотатственное обещание. В следующее мгновение что-то схватило его за правую ногу, и маленькие, очень острые зубы впились в голую голень ниже закатанных штанов. Нед завопил и уселся на палубу с такой силой, что его организм получил, наверное, изрядную встряску.

Как только его укус возымел действие, Небби отпустил ногу, и теперь он гладил и осматривал черное чудовище, являвшееся ему во сне и не оставляющее его мыслей наяву. Став возле фальшборта на колени, он смотрел горящими от гнева и полными ужасного страдания глазами на последствия страшного удара Неда (последний носил на босу ногу короткие тяжелые сапоги). Нед по-прежнему не в силах был расстаться с палубой и сыпал ругательствами. Впрочем, Небби это ничуть не волновало… Гнев и горе породили в его сердце жестокое безразличие. Больше всего он желал смерти Неда.

Ори Нед поменьше, он бы еще раньше услышал Бинни, ибо этот здравомыслящий мужчина к счастью для деда Закчи подскочил к воздушному насосу и теперь, качая его, от всей души поносил отверженного Неда. Впрочем, у Неда в мозгу уже наступило просветление, и он вспомнил, что совершил самое страшное для машиниста насосной установки преступление… Он бросил насос, когда водолаз был под водой. Взорвись под ним бочка с порохом, Нед вряд ли подскочил быстрей. Он издал пронзительный вопль и бросился к установке, но тотчас же увидел, что там стоит Бинни, и в тот же момент у него вырвался страстный, как молитва, вздох облегчения. Он вспомнил о ноге и, хромая, доковылял до насоса. Здесь, одной рукой качая воздух, Нед осмотрел следы от зубов Небби и обнаружил, что кожа едва прокушена. Впрочем, больше всего нуждался в лечении его вспыльчивый нрав; да и Небби, конечно же, не стоило проявлять подобную фамильярность.

Бинни вытаскивал на палубу спасательный трос и воздушный шланг, ибо дед Закчи, желая узнать о причине небывалого прекращения подачи воздуха, поднимался по длинному, ведущему на морское дно штормтрапу.

Услышав беспристрастное изложение фактов, разозленный дедушка сильно шлепнул Небби мокрой, мозолистой рукой. Однако мальчик не заплакал и не проронил ни слова; он только крепко прижался к полурыбе-полуконю, и тогда дедушка принялся его лупить. Удивленный, наконец, продолжительным молчанием Небби, Закчи, желая узнать его причину, развернул мальчика к себе. Лицо Небби было очень бледным, и слезы, казалось, были готовы брызнуть из глаз, но даже в этот момент с его лица не сходило выражение невыразимого вызова, бросаемого дедушке и всему миру. Несколько мгновений дед внимательно и с сомнением смотрел на него, а потом решил прекратить порку этой частицы синеглазого упрямства. Он молчаливо взглянул на полурыбу-полуконя, в которого мальчик крепко вцепился, и придумал, как заставить его уступить… Небби должен пойти и извиниться перед Недом за то, что пытался утолить им свой голод (дед подавил фырканье), или у него отберут полурыбу-полуконя.

На лице Небби, однако, не дрогнул ни один мускул, только его синие глаза стали смотреть с еще большим вызовом, и в них исчез даже намек на слезы. Дедушка задумался, и его осенила новая мысль. Он вернет эту полурыбу-полуконя на дно моря, и тогда она снова оживет и уплывет, и Небби никогда уже не увидит ее, если не отправится немедленно к Неду и не попросит у него прощения, сию же минуту. Дедушка проявил удивительную твердость. Тут, пожалуй, в глазах мальчика промелькнула едва заметная тень испуга, сразу же затянутая пеленой неверия; да и мальчика в таком состоянии уже ничто, впрочем, не могло понудить спуститься с огромной вершины гнева. Он с отчаянным мужеством человека, сжегшего за собой все мосты, решил, что если дедушка и впрямь совершит столь страшное злодеяние, то он (Небби) «преклонит, как положено, колени» и попросит Бога прикончить Неда. Детский ум познал радость мести… Он встанет на колени перед Недом; он обратится с молитвой к Богу «вслух». Нед должен узнать о своей участи, прежде чем будет осужден.