Леонид Свердлов - Счастье пирата

— Да, — не оборачиваясь, ответил Черный Джо и, на секунду задумавшись, спросил: Ты знаешь, это Сириус или Альдебаран?

Она медленно опустила пистолет и вместо ответа невпопад сказала:

— А меня зовут Диана.

— Черный Джо, очень приятно.

— Ну да, ты уже говорил.

Диана помолчала несколько секунд.

— А ты совсем не такой, как я думала. Никогда бы не поверила, что Черный Джо смотрит ночью на звезды. Совсем как я. А ты о чем мечтаешь? Я иногда разговариваю с ними, и мне даже кажется, что они отвечают. Ты так не пробовал? Здесь звезды совсем не такие, как в городе. Поэтому меня всегда тянуло в море. Я думала, что здесь и люди особенные — не как на суше, что человек, который каждый день видит вокруг себя этот простор, дышит воздухом, наполненным свободой, и ночью смотрит на черную бесконечность неба, усыпанную тысячами звезд, должен быть каким-то особенным. Мне казалось, что только настоящий моряк сможет понять меня. Вот я и влюбилась в Генри. Про него говорили, что он известный капитан, и я сразу поверила, что он и есть моя судьба. В те времена я была еще такая юная и наивная. Это было два месяца назад. Я не хотела быть как все остальные жены моряков — сидеть на суше и ждать, жить в комфорте и развлекаться, зная о том, какие трудности и лишения переживает любимый муж. Я хотела разделять с ним все трудности его судьбы. И после помолвки мы с Генри отправились в плаванье. И здесь, на корабле, я поняла, как ошибалась. Он оказался не таким, как я думала. Он только прикидывался бывалым моряком, а на самом деле его не интересовали ни звезды, ни барашки на волнах, ни крики морских птиц. Каждый вечер он напивался вместе с матросами. И жили они тут как в свинарнике. Сразу видно: без хозяйки. С самого начала они развесили на мачтах паруса, и они так и висели, даже когда совсем просохли. То есть, иногда их снимали, а потом вешали снова. Генри говорил, что когда ветер сильный, их надо убирать, а когда слабый — вешать обратно. Нет, ну ты представляешь? Взрослый человек, моряк, а верит в такие глупости! Ну, неужели ветер станет сильнее, если развесить паруса. При этом на корабле не было ни одного полотенца. И они никогда бы здесь не появились, если бы я их не сделала.

— Ты порезала паруса на полотенца?

— Нет, не только. Еще я сделала скатерти для столов в кубрике и капитанской каюте, занавески на все окна и двери, простыни, пододеяльники, наволочки и коврики для ног. Я уже совсем собралась сшить Генри новую рубашку, как он увидел это и устроил скандал. Если ему не нравится, как я крою — зачем орать? Взял бы и сделал сам — у него было столько времени на это. Нет, ему обязательно надо было жить в свинарнике. Он смеялся над тем, что я принесла на корабль несколько горшков с цветами. Конечно, я знала, что он будет смеяться, но я надеялась сделать его человеком. Все люди стремятся к красоте, но многие стесняются в этом признаться. Особенно мужчины. Они боятся выглядеть недостаточно мужественными. Я стремилась побороть его упрямство. Хотела сделать сюрприз. Пока он пил с командой, я пришла в его комнату, нарезала украшений из цветной бумаги и увешала ими все стены. Я уже представляла себе, как он обрадуется. Но ты бы видел, что за истерику он мне устроил. Я его никогда таким не видела. Почему?! Джо, ты можешь мне это объяснить?

Джо почесал затылок.

— Удивительно, что ты сумела найти цветную бумагу на корабле. Обычно моряки не берут ее с собой.

— Я нашла! У нас на корабле она была, ее даже было очень много. Я не стала бы брать для украшений страницы из судового журнала — Генри запретил мне это делать, а я его во всем слушалась. Но у него на столе всегда лежала пачка разноцветных картинок. Я не могла разобрать, что на них нарисовано — просто пятна какие-то. А когда я вырезала из них цветы и птичек, они стали действительно красивыми, комната ожила, стала уютной и очень милой. А он в благодарность…

Диана разрыдалась. Черный Джо припомнил бумажные цветочки, остатки которых он видел в каюте капитана, тяжело вздохнул и, погладив Диану по голове, сказал:

— Он расстроился из-за морских карт. Моряки, знаешь ли, их очень берегут.

— Ну, я же не испортила, — всхлипнула Диана. — Я их только красивее сделала. Мои розы из бумаги всегда всем так нравились! А он… Вот ты, Джо, скажи, ты бы стал так себя вести?

Вместо ответа Черный Джо протянул ей последнюю карту, которую все еще держал в руке.

— Вот, — сказал он, отводя глаза, — можешь сделать что-нибудь.

— Правда? — удивилась Диана. — И ты точно не будешь потом ругаться?

Джо помотал головой.

— Я сделаю тебе журавлика, — сказала Диана. — Я умею делать журавликов из бумаги.

За несколько секунд карта чудесным образом превратилась в птичку.

— Тебе нравится?

Черный Джо молча кивнул, взял в руки то, что только что было картой и, не мигая, уставился на стройного голубого журавлика.

— Спасибо, Джо, ты настоящий моряк. Знаешь, я уже не жалею, что поплыла вместе с Генри на этом корабле. Пожалуй, я даже благодарна ему. Ведь, если бы не он, я бы с тобой не познакомилась.

Наступила пауза. Черный Джо понимал, что сейчас ему нужно что-то ответить, судорожно пытался придумать что-нибудь уместное и остроумное, но так ничего и не придумал. Молчание снова прервала Диана:

— Я только одного не могу понять: что я могла найти в этом Генри. Где глаза были? Как ты думаешь?

— Если совсем честно, то я его не рассмотрел вовсе, — ответил Черный Джо, смущенно опустив глаза на свой кортик.

Диана проследила за его взглядом, понимающе кивнула и, обняв Черного Джо одной рукой, положила ему голову на плечо.

— Вот это я понимаю — настоящий мужчина. Действительно, чего там рассматривать? Таким я тебя и представляла. Решительным и отважным. Так и вижу тебя на палубе «Вюконга» с подзорной трубой в одной руке и шпагой в другой. Кстати, а почему твой корабль называется «Вюконгом»? Я слышала несколько историй, но все они какие-то неправдоподобные.

— Да, я тоже слышал много рассказов про это. В них нет ни слова правды. А было так: я долго придумывал название для своего будущего корабля — мужественное и запоминающееся. Пиратский корабль должен приводить в ужас одним своим именем. Я собирался назвать его «Покоритель морей». Мне нужно было только достать красивые медные буквы, которые блестели бы на солнце и уже издалека вселяли бы трепет в сердца всех встречных капитанов. Хорошие буквы — самое главное в корабле, тут ни в коем случае нельзя ошибиться. Я нашел самого лучшего мастера. Он делал буквы для кораблей, побеждавших во всех знаменитых сражениях. Правда, и цены у него были не маленькие. Я приходил к нему больше недели каждый день, и мы до вечера торговались. Наконец, он согласился на мою цену, но тут оказалось, что готовых букв у него совсем немного. Накануне у него был большой заказ, и весь товар был распродан. А я уже не мог ждать — мне надо было выходить в море. Пришлось согласиться на то, что у него оставалось. Это были буквы «Г», «О», «В», «Н», «Ю» и «К». Но ведь из них невозможно составить ни одно слово! Мы долго обсуждали, рассмотрели несколько вариантов и остановились, наконец, на слове «Вюконг». Хорошее такое, мужественное название. Под ним мой корабль и прославился.