Дончо Папазов - Под парусом через океан

Юлия счастлива. Лежит, поставив рядом транзистор. Слушает Брамса, Скрябина. Целиком ушла в музыку. Говорит, что эстрадные мелодии надоели ей до тошноты.

Со вчерашнего дня я готовлю тексты для телеграмм о благополучном окончании экспедиции. Чтобы по прибытии в порт их сразу же отослать. Тогда-то я и добавлю некоторые конкретные данные.

Представляю себе, как удивятся люди, которые, если произойдет авария, обнаружат лодку, а в ней уже написанные торжественные телеграммы. Не подумают ли они, что под самый конец мы расслабились и недооценили опасность?

Но что бы там ни было, мне все равно приятно их сочинять. Да я и не могу сидеть без дела. А кроме того, я не суеверен.

«…июля 1974 года

Сантьяго-де-Куба

Председателю Комитета по науке, техническому прогрессу и высшему образованию

Начо Папазову.

Уважаемый товарищ Папазов.

С большой радостью сообщаем Вам об успешном окончании третьей экспедиции по программе «Планктон».

С благодарностью вспоминаем о внимании, заботах и доверии, которыми Вы нас окружили.

Научная программа выполнена. Мы собрали новые данные: о психофизической устойчивости человека в чрезвычайно тяжелых условиях, о планктоне как о будущей пище человечества и о возможностях самого массового спасательного средства – обыкновенной открытой бескилевой шлюпки.

Продолжительные штормы и напряженная обстановка утомили нас. Юлия похудела на… килограммов, я на… килограммов. Независимо от этого мы вполне здоровы и пребываем в прекрасном настроении. Мы горды достигнутым.

Наш… – дневный переход в маленькой лодке, оснащенной примитивными парусами, оказался безаварийным. У нас не было ни одного серьезного повреждения. А такое редко бывает во время трансокеанских путешествий.

Общественность оценивает эксперимент достаточно высоко. Газеты, телевидение и радио хвалят нас. Евровидение транслировало две передачи о «болгарской экспедиции», а в Гибралтаре, на Канарских островах и в Испании мы дали несколько телевизионных интервью. Нас объявили первыми людьми в мире, которые пересекли океан, никогда его ранее не видев.

Товарищ Папазов, еще раз благодарим Вас.

Велика наша благодарность профессору Хр. Кортенскому, человеку, который первым оценил важность эксперимента, и тт. Серафиму Пырванову и Маргарите Игнатовой, без организаторского таланта, поддержки и сердечности которых путешествие не состоялось бы.

Успешный финиш экспедиции является предпосылкой расширения и углубления исследований четвертого этапа программы «Планктон» – перехода через Тихий океан.[6]

адрес…

Сантьяго-де-Куба

Республика Куба

К моей радости, я не совсем отвык от того, что я называю сейчас «посторонней деятельностью» вроде подготовки обыкновенных телеграмм. Но при наших обстоятельствах эта работа утомила меня. Немного погодя я прочитаю телеграммы Юлии и попрошу ее переписать их. Мой почерк некрасив и неразборчив.

«Посторонней деятельностью» я не занимался около двух месяцев. Все наши действия, да и их направленность определялись научными исследованиями и проблемами, имеющими отношение к плаванию на «Джу». Но мысли благодаря напряжению были обострены. Иногда я приходил в такое возбуждение, что в голове с поразительной скоростью мелькали идеи, сцены, абстракции. Забывал я их быстро, но оказывалось, что через некоторое время они вновь всплывали. Не знаю, как у других людей, но, когда мне приходится заниматься новой задачей, решение зачастую приходит мне в голову как-то вдруг, неожиданно, в до-. лю секунды. Я не сторонник теории интуиции, но, когда начинаю анализировать это решение, выясняется, что оно наиболее оптимальное. Сознание – это «черный ящик». Знаешь, какие данные вводишь в него и какой получается ответ, но, что происходит между «входом» и «выходом», неизвестно.

Переживания не сделали меня серьезнее. Я не утихомирился, и меня не клонит к «уравновешенности». Продолжаю мечтать о делах, которые требуют больших усилий.

Я всегда любил примитивные суда. С огромной радостью я бы поплавал на древних ладьях. Широких и «добродушных». После плавания на нашей «Джу» путешествие на яхте кажется мне роскошью, легкой прогулочкой. Всю жизнь я занимался спортом, но у меня нет стремления, тяги к соревнованиям в море. Представляю себе, как бы смеялся Джошуа Слокам,[7] если бы ему предложили участвовать в регате или «поп stop» – кругосветке.[8]

19° 50 с. ш., 68°05 з. д.

Адская влажность. Еле дышим. Типичные тропики. Это влияние суши. В груди что-то словно сжимает. Хуже, чем в прачечной. Напоминает душное облако теплого пара, которое выдыхают старенькие локомотивы на станциях.

Опустился туман. Хорошая предстоит ночка – туман и мели. А как пик, как итог – ураган. Не хватает, чтобы еще появились корабли, тогда кто-нибудь из нас может не выдержать и попросит оказать помощь.

Рано утром мы вошли в Антильское течение. Это плюс 12 миль в день в западном направлении. Вполне подходяще. Североэкваториальное течение осталось далеко за кормой. Бывали моменты, когда оно было нам товарищем, а иной раз и мешало. После того как это течение долго пыталось отбросить «Джу» на юг и мы его остерегались, оно стало вести себя благородно, начав работать на нас. По моим расчетам, с его помощью мы прошли 400 миль, что составляет 1/10 нашего пути. Оно сэкономило нам, по крайней мере, пять дней, и мы ему благодарны.

Мы уже прямо против Гаити. Будем плыть в 10–15 милях от берега. Длина острова равна 300 милям. Затем пересечем Наветренный пролив и подойдем к Кубе. И после 80 миль пути прибудем в заветный Сантьяго-де-Куба.

К радости, туман рассеялся. Дышится полегче.

В Антильском течении преобладает зоопланктон. Мы консервируем часть улова для пробы, а остальное съедаем. Никогда не выбрасываем добытый планктон, за исключением тех случаев, когда нам кажется, что он ядовит. Красноватый цвет – это сигнал об опасности. В океанах часто большие стан рыб отравляются красным планктоном. А мы не намерены подражать им.

Возле нас кружат три-четыре большие акулы. Усиленно охотятся, и мы становимся свидетелями развертывающихся драматических действ. Снимать их не успеваем, потому что они появляются на доли секунды и исчезают, а наши фотоаппараты не снабжены соответствующими видоискателями. Не прощу себе этой ошибки. Камеры нам принесли в последний момент, и я ахнул. В большой суматохе это показалось мелкой неприятностью. Вопреки своему характеру я смирился. В Софии это кажется мелочью, а здесь приходится расплачиваться. Таким образом, мы лишились многих интересных кадров. Аппарат хорош, но для суши, когда ты снимаешь стога сена.