Виктор Устьянцев - Синий ветер

— Снег будет, — уверенно сказал солдат.

— А небо чистое.

— Это ненадолго. Звезды-то вон какие ершистые.

Квартира была маленькой, но отдельной. Значит, с жильем тут хорошо. Олегу не приходилось еще иметь не только отдельную квартиру, а даже комнату, и он радостно заметил:

— Смотрите, даже кухня есть!

— Теперь жениться надо, — серьезно посоветовал солдат.

Они вместе осмотрели квартиру. В углу уже стояла железная солдатская койка, покрытая серым байковым одеялом. В другом углу — тумбочка образца тысяча семьсот какого-то года. Полкухни занимала железная бочка, наполненная водой. Рядом на проволоке висел рукомойник, под ним — оцинкованное ведро.

— Канализации у нас нет, — сказал солдат. — Трудно ее тут делать — вечная мерзлота.

Пес уже облюбовал себе место в стенном шкафу в коридоре. Он удобно улегся там и заснул.

— Смотрите, уже обжил. Как его зовут? — спросил солдат.

— Не знаю.

— Назовите Марсом. Модное космическое имя. Марс, Марс! — позвал он пса.

Пес поднял голову, нехотя встал, потянулся и вылез из шкафа.

— Вот видите, откликается.

Едва солдат вышел, как в дверь постучали, пес залаял. На пороге возникла хрупкая фигура в темно-синем свитере, при огромной рыжей бороде и жиденьких ржавых усиках.

— Разрешите представиться: лейтенант Король, ваш сосед, который «неуч, сумасбродит, он фармазон, он пьет одно стаканом красное вино».

В одной руке у него был граненый стакан, в другой действительно бутылка красного вина с уже знакомой Олегу плодово-ягодной этикеткой.

— С новосельем вас, товарищ капитан. Или, простите, как там по-морскому?

— Капитан-лейтенант Борисов.

— Вот видите, и капитан и лейтенант сразу. Что же, это нас как-то роднит. Я ведь лейтенант, и притом седьмой год. Засиделся в лейтенантах, как некрасивая девка в невестах. Впрочем, все это мелочи. Давайте выпьем.

— С удовольствием, но в другой раз. Видите, я еще не устроился.

— Это мы сейчас устроим. — Король поставил бутылку и стакан на пол и положил поперек бочки чемодан. — Стол готов. Сидеть, к сожалению, не на чем, будем стоять оба. А ля фурше. А вообще-то вы устроились с блеском. Люкс! Отдельная квартира — и по соседству лейтенант Король. А фамилия вашего мичмана — Туз. Король и туз. Ирония судьбы. Как видите, моя карта бита, ваш помощник и то Туз. Так что тут целая колода наберется. Вот только дам не хватает. С дамами у нас тут ба-а-льшой дефицит. Вы женаты?

— Пока нет.

— Значит, бог миловал. А я вот сподобился. Правда, супружница моя удрала к родителям. А ведь я без нее сопьюсь.

— Может, вам и в самом деле хватит? — спросил Олег.

— Не-е… Долг гостеприимства обязывает. Только вот стакан один. Пейте первым. Вино так себе, но другого нет. Держите.

Вино и в самом деле было гадкое, но Олег выпил до дна, потому что Король ждал своей очереди, а стакан был только один. Свою долю лейтенант выпить не успел, его качнуло, чемодан сдвинулся и вместе с бутылкой рухнул в бочку. Олег достал его, встряхнул и поставил на пол. Из-под крышки вытекала вода, точь-в-точь как из-под легкого корпуса только что всплывшей подводной лодки.

Лейтенант с сожалением заглянул в бочку:

— Утонуло. А жаль, другой-то нет.

Потом долго смотрел на чемодан. Наконец робко произнес:

— Извините.

И тихо удалился.

Олег распаковал чемодан, развесил вещи сушиться и пошел умываться. Но тут в дверь опять постучали, залаял пес. Загнав пса в шкаф, Олег распахнул дверь. В нее вкатились два снежных кома. Тот, который побольше, начал вертеться, как шаровая молния. Из-под снега проклюнулась голова чернявого солдатика, помощника дежурного.

— С погодой вас, товарищ капитан!

Солдатик начал тормошить второй ком, бил им о стену, бросал на пол, снова поднимал и встряхивал.

— Что я вам говорил? Вот и пурга начинается. Но вы теперь не замерзнете.

Второй ком оказался шубой, в ней были завернуты сапоги, унты, ватные стеганые штаны, теплая куртка и даже рукавицы на собачьем меху.

— Я побегу, а то разгуляется, и дороги не найдешь.

Солдат ушел. Олег выглянул вслед ему за дверь, но не увидел ничего, кроме ворочавшейся снежной лавины, не услышал ничего, кроме истошного пронзительного воя.

На берегу были раскиданы бревна, доски, кирпич; в бухте, у кромки блестящего, как битое стекло, берегового припая, стояли катера, баржи, плашкоуты. Посередине всего этого возвышалась дощатая будка, возле нее за верстаком стоял парень в пыжиковой шапке и ругался:

— Ты для чего тут приспособлен? Руководить. А ты только руками водишь. Если не можешь, вали отседова.

Перед ним стоял мичман Туз и виновато хлопал глазами. Заметив Борисова, Туз сорвался с места и побежал навстречу.

— Товарищ капитан-лейтенант, личный состав плавсредств занимается по распорядку дня.

Поздоровавшись с мичманом, Олег кивнул в сторону парня в пыжике и спросил:

— Кто это?

— Козырев, бригадир плотников.

В ответ на приветствие Олега Козырев только приподнял взгляд и нахлобучил поглубже шапку — точь-в-точь как это делал его отец, диспетчер аэропорта.

— В чем дело? — спросил Олег.

— Какое уж там дело! — махнул рукой Козырев и ткнул рубанком в направлении Туза. — Поставили его начальником, а он…

Козырев сердито зашаркал рубанком. Желтая стружка падала на снег, как лапша.

— Ну, а все-таки?

— А чего он прыгает под носом, чисто воробей. А клюет по зернышку. А по зернышку много ли набежит? — И, отложив рубанок, назидательно произнес: — Не-е-ет, тут нужен человек погуще. Умом надо брать, а у нас больше глоткой живут. Орать-то все стали слишком горазды.

— Кажется, вам тоже трудно в этом отказать. А все-таки в чем дело?

Выяснилось, что мичман Туз приказал бригадиру работать строго по чертежу, Козырев этот чертеж повесил на гвоздик в типовой пристройке за будкой, а там кто-то им ненароком воспользовался. Мичман вспылил, накричал на бригадира, а тот, в свою очередь, на мичмана.

— По этой картинке выходило, что мы тут месяц колупаться будем, — объяснял Козырев. — А мне в этом никакого резону нет. Раньше проще было без этих художеств, а ничего — жили. Тоже мне, ученый гусь выискался!

— А ты не обзывайся! — вспылил Туз. — Лапоть неотесанный.

— Вот что, — сказал Борисов. — Советую вам обоим почитать повесть Гоголя о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Там тоже один назвал другого гусаком. Что из этого вышло, узнаете, когда прочитаете. А пока постарайтесь внятно, популярно, не перебивая друг друга объяснить, что вы тут делаете.