Анна Бартова - Рыжая Мэри

Некоторое время они сидели молча, никто не знал, сколько прошло времени: может, три часа, может, больше. Вскоре, как это бывает после сильных волнений, Патрика начало клонить в сон; не сопротивляясь этому желанию, он задремал.

Проснулся он оттого, что Кристофер толкал его локтем в спину.

— Что случилось? — ворчливо произнес милорд, нехотя открывая глаза.

— Если тебе веревки перерезать, бежать сможешь?

— Что?

— Сейчас на палубе празднуют удачную победу. Слышишь? До нас дела нет. Давай попробуем перерезать веревки. Вставай!

Кристофер попытался встать, но Патрик не шевелился. Доктор скрипнул зубами и, не сдерживая своего гнева, заорал на него:

— Может, вы все-таки соизволите встать?!! Я спасти наши шкуры хочу, а он сидит здесь, принца изображает! Вставай!!!

— У меня ноги затекли, — с достоинством, но резко ответил тот.

Кристофер обессиленно упал позади милорда на пол, пуская в адрес соседа все известные ему ругательства и проклятия.

Рыжая Мэри сидела на капитанском мостике рядом с дядей и орала веселую песню. Пираты на палубах, уже довольно пьяные, перекрикивая друг друга, вторили словам. Когда песня кончилась, капитан засмеялся и, похлопав Сесилию по плечу, добродушно проговорил:

— Ну, достаточно. Помнишь Мэри, что еще в прошлом месяце у тебя был свой корабль с командой? Я до сих пор не могу себя простить, что тогда поручил тебе тот захват. Если бы можно было все исправить…

— Будет другой! — весело воскликнула та, допивая бутылку рома.

— Непременно! — подхватил тост Черный Волк.

Мэри зевнула и откусила кусок жирной курицы, капитан налил себе в опустевший бокал еще рома и принялся за еду. Внизу на палубах пиршествовали пираты — нечасто они захватывали судно с таким запасом провианта. Слышались песни, ругань, на нижней палубе достали бочки и стали играть в карты и кости, ставя на кон захваченные вещи. На верхней палубе завязалась драка, сопровождаемая одобрительными криками.

Черный Волк вздохнул и поднял глаза на звезды. Пираты стали его семьей, а ведь когда-то он проводил праздники совсем по-другому. Он перевел взгляд на Мэри. Она и не знала другой жизни, кроме этой, ее все устраивало, и она наслаждалась своим положением. Да и как можно было им не наслаждаться? Ее все боялись и уважали, ее имя было известно во многих странах, где за ее голову давали огромные деньги. Возможно, даже больше, чем за него. Капитан широко зевнул и отхлебнул еще рома, прогоняя прочь воспоминания.

На следующее утро Сесилию разбудил капитан легким ударом по плечу. Мэри открыла слипшиеся глаза и еле шевелящимся языком спросила:

— Чего тебе?

— Вставай, матросов будить надо после вчерашней попойки.

— Сам буди, — ответила она и перевернулась на другой бок. Голова у нее раскалывалась, и было совершенно невозможно заставить себя встать.

— Рыжая Мэри, немедленно поднимайся!!! — закричал капитан, сильнее ударяя племянницу в плечо.

Чувствуя во всем теле слабость и ужасную боль в голове, Сесилия нехотя поднялась. Еле переставляя ноги, которые, казалось, налились свинцом, она поплелась будить команду.

Разбойники, уснувшие на палубе, подверглись нескольким ударам в бока тяжелым сапогом Мэри, после чего бурчали ругательства и поднимались. Следом за Сесилией шел сам капитан и обливал некоторых, особо невменяемых, водой. Пройдясь по палубе, Мэри побрела в трюмы, где спали матросы. Это были большие помещения, где висело много гамаков, на которых, громко храпя, спали разбойники. Мэри распахнула ногой первую попавшуюся дверь, заглянула внутрь и заорала хриплым тяжелым голосом:

— Вставайте!!! Кто не поднимется — застрелю!!!

С силой захлопнув дверь, она пошла повторять эту же процедуру в других трюмах. Вернувшись к первому трюму, она убедилась, что ни один из матросов даже не думал вставать. Она это ожидала и лениво вытащила пистолет. Насыпав в него непослушной рукой больше пороха, чем было нужно, она выстрелила, пробивая стенку между двумя трюмами. Разбойники с небывалой скоростью вскочили на ноги. Половина пиратов начала судорожно протирать глаза, кто-то нервно оглядывался, некоторые повалились на пол, запутавшись в гамаках.

— Кого убили? — с оживленным интересом воскликнул кто-то.

— Я велела вставать! — осипшим голосом повторила Рыжая Мэри. — Чтобы через минуту все на палубе были!

Сесилия громыхнула дверью и быстро поднялась наверх, мечтая очутиться у себя в каюте и заснуть. Но мечтам ее не было суждено сбыться. На палубе она увидела капитана, окруженного шатающимися матросами. Мэри недовольно наморщилась и большими шагами направилась к группе. Проложив себе дорогу плечом, она встала рядом с дядей.

— Что случилось?

— Похоже, Черному Волку улыбнулась фортуна, — раздался голос позади.

— На горизонте корабль, — торжественно объявил капитан.

Сесилия нахмурилась и, проклиная про себя появившийся корабль, лишивший ее двух часов сна, направилась к грот-мачте. Вздохнув, она полезла по снастям наверх. Хоть голова ее и кружилась, а пальцы были ватными и неповоротливыми, Мэри проворно карабкалась наверх, не замечая пугающей высоты и сильных порывов ветра. Очутившись на смотровой площадке, девушка приложила к глазам подзорную трубу. Окинув корабль быстрым взглядом, она мгновенно поняла, что далекое судно больше «Мечты». Мэри постаралась рассмотреть флаг. Через несколько минут ей это удалось: это был английский линкор.

Пиратка быстро спустилась вниз и закричала:

— Это британский корабль, мы можем предложить им заложников!

— Рыжая, ты сдурела? Мы не будем им никого предлагать, мы завладеем их кораблем! — заорал на нее капитан.

— Ты видел эту махину? Это линкор! Мы не потянем с ним бой!!!

— У-у! Похоже, наша маленькая девочка испугалась! — засмеялся капитан.

Еще не протрезвевшая команда заулюлюкала и стала отпускать шуточки, поддерживая смех главаря. Мэри нахмурилась, глаза ее засверкали:

— Я никого не боюсь! — процедила она сквозь зубы. — Я смотрю на вещи трезво, в отличие от тебя, и умею соизмерять силы. Для нас было бы выгодней продать заложников.

— Ты трезво смотришь? — в полный голос расхохотался Черный Волк.

Но на этот раз пираты не поддержали своего вожака. Каждый из них видел, как сжимаются кулаки Рыжей Мэри и как горят ее глаза.

— Ты выпила вчера больше, чем пять моих молодцов. И ты еще смеешь мне говорить о том, что смотришь на вещи трезво!? — продолжал издеваться тот.